— Подозреваю, что это была наша прекрасная дама, — кивнул на меня Гандасеги.
— Что? — скрипнул зубами Уго и, подскочив ко мне, схватил меня за жилетку и поднял с кресла.
Напрасно он это сделал. Шурикены, лежащие у меня в кармане, впились ему в руку, и, отпустив меня, он с недоумением уставился на струящуюся по руке кровь.
— Coco! Joder! Ах ты, сука! Что у тебя там? А ну, снимай жилет! — заорал он на меня.
— Позвольте мне!
Иррибаррен вовремя вклинился между мной и беснующимся Варелой и галантно помог мне освободиться от жилетки. Затем он расстегнул «молнии» на карманах и высыпал содержимое карманов на журнальный столик.
— Так-так! — пробормотал он. — Что мы имеем? Ага, шурикены, складной нож, зеркальце. А это что такое? Кажется, это похоже на модификатор голоса!
— Что? — прошипел Муньос. — Так это действительно была она? Да кто она такая?
— Ирина Волкова, писательница, — представилась я. — В данный момент пытаюсь написать детектив.
— Ирина Волкова? — недоверчиво переспросил Иррибаррен. — Так это вы?
— А вы читали мои книги? — я обрадованно повернулась к террористу.
Мне всегда был приятен читательский энтузиазм.
— Еще бы! — воскликнул Клаудио. — Я три раза перечитывал книги серии «Путь Шоу-Дао», особенно «Обучение женщиной». Более того, я был близко знаком с героем этих книг.
— Вы знали моего мужа? — удивилась я. — Невероятно! Он никогда не упоминал о вас. Я и не подозревала, что у него есть какие-то связи с террористами.
— Я тогда еще не был террористом, — объяснил Иррибаррен. — Когда сандинисты убили Сомосу и развязали гражданскую войну, мои родители погибли по их вине. Я поклялся отомстить, но просто убить несколько коммунистических придурков мне было недостаточно. Я решил подорвать их власть изнутри. И тогда я прикинулся преданным сандинистом, а поскольку был хорошо образован и прекрасно физически развит, в конце концов меня отправили для спецподготовки в Советский Союз. Это был специальный лагерь в Крыму, находящийся в подчинении КГБ, где готовили разведчиков и диверсантов для того, чтобы они помогли коммунистам установить их режим в странах Латинской Америки. Ваш муж преподавал в этом лагере рукопашный бой. Это был специалист высочайшего класса. Уловки, которые он мне показал, не раз спасали мне жизнь, так что в некотором смысле я многим обязан ему. Передавайте ему привет от меня. Это замечательный человек.
— Обязательно передам, — пообещала я. — Ему будет очень приятно.
— Ничего она не передаст, — грубо сказал Муньос. — Эта сука не уйдет отсюда живой.
— Остынь, — успокоил его Иррибаррен. — Мы в России, а не на родине. Нет смысла создавать себе лишние, неприятности на территории иностранного государства. Кроме того, я все это время внимательно следил за карьерой ее мужа. Он тренирует спецназ, ФСБ, людей из военной разведки и частных охранных структур. Если с ней что-нибудь случится, он через своих знакомых сделает то, на что не способна российская милиция. Было бы глупо ввязываться в подобный конфликт.
— Но я хочу знать, каким образом она замешана во всем этом деле, — рявкнул Му-ньос, — и какого черта она звонит нам по телефону и несет неизвестно что. Где, в конце концов, бумаги Захара?
— Так давай спросим об этом у нее, — спокойно сказал Иррибаррен. — Только вежливо и без всяких угроз.
— Я все объясню, — сказала я. — Я действительно собралась написать детектив и решила основывать его на реальных фактах. Дайте мне десять минут, и я вам все расскажу.
Я выложила все, как на духу, за исключением того, что Луис был полицейским. Я сказала, что это обычный бизнесмен, который познакомился со мной в «Кайпиринье» и стал за мной ухаживать, в чем нет ничего предосудительного, поскольку недавно я развелась со своим последним мужем.
— Меня не интересуют ни бумаги Захара, ни деньги, — в заключение сказала я. — Кроме того, я совершенно не жажду наказывать преступника. Это не моя забота. Это дело милиции. Все, что я делала, было из чисто дурацкого женского любопытства, и, кроме того, я на самом деле очень хочу написать хороший детектив в стиле Хмелевской.
— Надеюсь, если вы действительно напишете об этом книгу, вы в ней измените наши фамилии, название клуба, мест, где все происходило, и все такое прочее? — спросил Клаудио.
— Естественно. Я же не сумасшедшая, — ответила я. — Кроме того, детектив — это всегда детектив. Нашей милиции и в голову не придет, что нечто подобное могло происходить на самом деле. Какой доморощенный российский мент поверит в то, что кто-то лечит импотенцию с помощью пауков-птицеедов да еще зарабатывает на этом бешеные деньги?
— А ведь это могло бы стать для меня отличной рекламой, — задумчиво произнес Эусебио. — Я бы заполучил еще и русских клиентов.
— Доконаешь ты меня своими пауками, — поморщился Гандасеги. — Только вы не учли одного: чтобы покончить с этой историей и написать детектив, нужно для начала выяснить, кто убийца и куда подевались бумаги Захара.
— Вот именно, — сказал Муньос. — И, кажется, я знаю, кто убийца.
— Кто? — взволнованно спросила я.
— Уго Варела! — мрачно произнес Хосе. — Это правда, что ты забрал из камеры хранения мои четверть миллиона долларов, соврав мне, что их конфисковала милиция?
— Неправда! — воскликнул Уго.
— Чистая правда! — воскликнула я. — Моя знакомая присутствовала при обыске. У нее есть опись вещей, изъятых в качестве улик. У Захара не нашли записной книжки. Думаю, что убийца унес ее с собой, потому что он знал, что Захар записал в нее номер шифра.
— Знал, — мрачно подтвердил Муньос. — По моему приказанию Варела следил за Захаром.
— Чего ради ты слушаешь эту бабу? — злобно оскалился Уго. — Она просто пытается вбить клинья между нами, чтобы выйти сухой из воды. Неужели ты поверил в ее дурацкие россказни? Видишь ли, она из чисто женского любопытства охотится за бумагами, которые стоят миллионы долларов! Надо просто прикончить ее, и все дела!
— Только не в моем доме! — замахал руками дипломат.
— Оставь ее в покое! — угрожающе произнес Иррибаррен.
— Вот именно, оставьте меня в покое! — приободрилась я. — Лучше объясните общественности, чего ради вы нас похитили и отвезли в «Каса де брухос».
— Может быть, мы спросим об этом дона Басилио? — предложил Иррибаррен.
— Хорошо, — пожал плечами Гандасеги. — Бывают моменты, когда скрывать правду уже не имеет смысла.
— Заткнись, ты, гайанский урод! — рявкнул Варела.
— Сам заткнись! — прошипел Муньос.
По его знаку телохранители представителя Медельинского картеля направили на предателя пистолеты.
— Еще раз пикнешь — и тебя пристрелят, — добавил Хосе.
