сюрпризом. Грохот пулемётных очередей и яркие вспышки в узком коридоре, который сразу заволокло дымом стреляного пороха и пылью, стали тем ещё эффектом неожиданности. Ли, прятавшись за широкой спиной Пумбы, стреляла прицельно, и каждый её выстрел находил свою жертву. Сзади коротко, гулко и расчётливо била «Волга» в руках Сэма.
Чёрных в этот раз оказалось не так уж и много. Вооружённые в основном топорами и какими-то длинными тесаками с выщербленными и ржавыми лезвиями, они даже не успели подойти к тем, кто на них напал.
— Пумба сделай! — гордо объявил здоровяк после того, как последний чёрный затих на полу.
— Молодец, — похвалила его Ли, не став заострять внимание, что стрелял он не один.
— Моя признаться Ли…
А вот эта фраза, сказанная жутко виноватым тоном, блондинку уже напрягла.
— В чём? — подозрительно уточнила она.
— Моя… Пумба стреляй многа–многа и трать все патроны, — опустил голову атомит.
Это было плохо, очень плохо. Хотя ругать Пумбу было совершенно не за что — без плотного пулемётного огня чёрных они бы не одолели в коридоре. Плохо было то, что теперь этого преимущества у них больше не будет.
— Тогда бросай его, — рубанула воздух ладонью блондинка.
— Как бросай? — открыл рот Пумба. — Пумба исправиться…
— Я тебя не ругаю, — чуть смягчила тон Ли. — Ты всё правильно сделал и спас нас всех от чёрных. Но пулемёт пришло время бросить, больше он нам не пригодится.
— А?.. — попытался было возразить атомит.
— Купим новый, — применила уже известный своей эффективностью аргумент Ли. — Забирай у Сэма и Атоса пострадавших, подбери какой-нибудь тесак себе, и двинули дальше. Нам ещё по поверхности к воротам пробиваться предстоит, не будем терять времени.
Тем не менее прощание Пумбы со своим верным РПК — как бы не тем же самым, что был при нём в момент знакомства атомита с Ли, — затянулось. Великий, могучий и отважный воин Пумба едва не плакал, в последний раз обнимая годами служивший ему верой и правдой пулемёт. Ли даже пришлось слегка обнять атомита, чтоб заставить его разжать, наконец, руки. Уходя, здоровяк множество раз оглядывался на сиротливо оставшийся лежать посреди коридора пулемёт и, судя по тому, что-то и дело проводил трёхпалой ладонью по лицу, действительно плакал.
41. Прошлое. Кали
План родился в её голове мгновенно. Осторожно перебирая ногами, она прошла по толстой ветви дуба и с грацией большой кошки спрыгнула на курильщика. Финка была зажата в руке обратным хватом, и Кали, не задумываясь, пустила её в ход. Несколько раз стремительно ударила упавшего курильщика в грудь и одним движением со стремительностью змеи метнулась к ссыкуну.
Боец, справлявший малую нужду, в это время как раз обернулся, но лишь для того, чтобы получить неожиданно мощный удар острым кулачком в солнечное сплетение. От удара того согнуло пополам. Кали, не теряя инициативы, забралась на него и приставила клинок к глотке — на всякий случай тупой частью, чтобы случайно хватающий воздух ртом ссыкун не перерезал себе горло. Потёртый до блеска АКС-у она отбросила в сторону, а руки пленного языка прижала бёдрами к телу. А когда тот попытался издать какие-то невнятные звуки, Кали зажала ему ладонью рот и тихо поприветствовала:
— Бонжур, йопта.
— М-м-м-м…
— Не вякай, а то случайно убью, — тихо посоветовала блондинка. — Вкурил, полупокер?
Охреневший от такого поворота событий патрульный непонимающе заморгал и посмотрел на неё всё ещё мутными глазами.
— Дернешься — перережу глотку, — гадюкой прошипела она ему в лицо. — Понял меня?
— М-м-м-м…
Глаза патрульного пристально следили за Кали. Он был в ужасе. Решив, что нужный эффект достигнут, Кали ласково улыбнулась.
— Побеседуем, — и убрала ладонь от рта бойца.
— Ты кто? — выпучив глаза, спросил ссыкун.
Кали перевернула нож режущей кромкой к горлу и слегка надавила. Из-под лезвия потекла жиденькая струйка крови.
— Я думала, ты понял, кто тут задаёт вопросы, а ты…
— Стой… Я… Всё скажу…
— Соврёшь — я это узнаю и отрежу тебе твой ссыкливый хер и…
Она сделала вид, что задумалась.
— Нет, яйца оставлю, а правый глаз выколю.
После обещания приблизила своё лицо, чтобы стали видны заледеневшие голубые глаза, и жёстко спросила:
— Имя?
— Чьё?
— Твоё, ушлёпок, не моё же.
— Ляжка…
Кали едва не вышла из образа в попытке сдержать рвущийся смех.
— Вижу, ты в авторитете. Кто старший в отряде?
Глаза Ляжки полезли из орбит от удивления.
— Ты не знаешь?
Кали грустно вздохнула и произнесла:
— Не получилось пообщаться…
Она снова слегка надавила на лезвие.
— Стой… Стой… Я понял всё… Падж! Паджеро!
— Не ори, — приказала блондинка, ослабляя нажим. — Или хрен оттяпаю.
— Ага…
— Твои задачи?
— На сегодня патруль вокруг базы, а повседневные — подай-принеси. Я в мастерской механиком работаю…
— Сколько в Улье?
— Три месяца.
— Зачётно ты за три месяца поднялся, Ляжка. И все три месяца ты в группе Паджа?
— Да…
— И что? Всегда вас в наряды гоняют?
— Нет… Говорят, кто-то из стронгов выжил и может заявиться мстить Паджу…
— Что ты знаешь о замесе со стронгами?
— Ни хрена не знаю…
Кали усилила нажим на финку.
— Врунишка ты, а не Ляжка.
— У Паджа и Кокоса были какие-то тёрки. Наши устроили засаду Джокерам на сером кластере, вмешались эти… не к ночи сказано, серые гуманоиды, мля. Всех порубили в винегрет. Вернулось всего-то человек десять-двенадцать. Те, кто понял, что к чему, и вовремя притопил…
— Ты был там?
— Ты одна из них, — от страшной догадки у ссыкуна расширились зрачки. — Ты стронг…
— Херонг, — резко осадила его Кали. — Последний раз спрашиваю — ты был там?
— Да… — выдавил Ляжка и сразу же затараторил. — Но я за мехвода сидел, не стрелял в ваших…
— Сколько бойцов в охране?
— Всего восемьдесят, в карауле восемнадцать…
— Патрульных? — жёстко перебила словесный понос блондинка.
— Четверо.
— Профессионалов сколько?
— Кого? — от удивления и страха глаза Ляжки готовы были выскочить из орбит.
— Бывших спецназовцев, морпехов, десантуры, солдат удачи, омона, ментов, прошедших горячие точки вояк?
— Десятка два наберётся с приезжими…
— Какими ещё приезжими?
—
