тебе, — прошептала девушка.
— Ты погубила человека, принцесса, — Хаук оскалился, обнажив длинные клыки и тихий рык воина был до жути страшен. — Ты, маленькая избалованная принцесса убила Инного. Знаешь ли ты, как хорош в бою Вальд, ведь бегала посмотреть на него на ристалище?
Кая кивнула и всхлипнула.
— Ты знаешь, что скоро Длинная Ночь? Как по твоему, сколько тварей уничтожил бы Вальд если бы твоя прихоть преждевременно не отняла его жизнь? Скольким младшим братьям он бы прикрыл спину, скольким бы пришёл на помощь? И теперь эту дыру в строю должен будет заполнить собой кто-то другой, кому-то достанется вдвое больше гартов на меч. Тебе с этим жить.
* * *
Хаук вошёл в темницу: посмотрел на лежащего на старом тюфяке Вальда — тот еле дышал, но не стонал, пытаясь сохранить остатки своего достоинства. Королевские палачи постарались от души — живого места не оставили. Тело Инного восстанавливалось намного быстрее человеческого. День два и он снова был бы в форме. Только вот завтрашнего заката сотник уже не увидит — Король подписал ему смертный приговор.
Хаук тяжело вздохнул и сел на ободранную табуретку рядом с воином. Вальд чуть повернул к нему разбитую голову и попытался взглянуть на пришедшего заплывшими глазами.
— Советник, — прохрипел Вальд запёкшимися от крови губами, — рад видеть тебя.
— Хотел бы я чтобы наша встреча состоялась при лучших обстоятельствах, воин, — кивнул ему Хаук. — Я принёс тебе еду и воду.
— Благодарю, — прошелестел тот, когда Хаук напоил его.
— Вальд, я знаю, что тебе сейчас тяжело, но мне необходимо услышать из твоих уст, как всё было. Это важно.
Вадьд чуть заметно кивнул, какое-то время помолчал, собираясь с силами и потом повторил те же слова, что и Кая: помог принцессе подняться в покои, так как та была слаба, она стала звать его к себе, обнимала и воля, разум и тело не подчинялись ему, всё было охвачено жгучим огнём желания. Что было потом, казалось происходящим во сне. Но он мало что помнит.
— Целуя и лаская её, я был уверен, что вижу сладкий сон. Ведь я так люблю Ка… принцессу и не смел мечтать о её внимании.
— Нет сомнения, что вас опоили. От такого небольшого количества хмеля Инной не одуреет, — утвердительно кивнул Хаук, — но кому это нужно? Кто подавал чашу?
— Болли, — прошептал сотник.
Мужчины замолчали, каждый думал о своём: Вальду хотелось покоя, Хаук прищурившись, размышлял, мог ли это сделать Болли и какая ему в том надобность?
— Моё имя втоптано в грязь, — тихо сказал Вальд. — Клянусь тебе памятью своих родителей, Хаук, я бы никогда не посмел, лучше бы сдох на месте, чем уничтожил свою честь и честь той, кого люблю больше своей жизни.
— Я тебе верю, воин и тоже клянусь, что сделаю всё, чтобы твоё имя было отбелено и справедливо восстановлено в чести, а убийца получил заслуженную кару.
— Но я этого уже не узнаю, так ведь? — спросил Инной, щёлочками глаз глядя на своего начальника.
— Мне очень жаль, Вальд, не я один пытались переубедить его, король непреклонен. Он в бешенстве.
— Когда?
— Завтра утром, — выдохнул советник.
— Что ж…
— Есть ли у тебя какое-то желание? Я сделаю всё, что в моих силах? — спросил советник.
— Попроси её быть завтра. Хочу в последний миг видеть её лицо. Я был бы счастлив, если бы она пришла.
— Придёт, обязательно, — кивнул Хаук, сжав губы. Возможно, небольшим утешением будет знать, что принцесса ползала в ногах у отца, умоляя спасти тебя.
Хаук умолчал о разговоре с Каей и о том, в чём она ему призналась: незачем бить кинжалом в и так израненную грудь. Вальд блаженно улыбнулся.
— Она невероятная, одна такая на всей земле, — прошептал воин.
Хаук удержался, чтоб не хмыкнуть. Да уж. Влюблённые слепы и доверчивы как котята.
— И ещё одно. Прошу, мой господин, ради всех лет моей честной службы, сделай это сам.
Хаук понял и вздрогнул — Вальд просил смерти от его меча.
— Мне бы не хотелось, чтобы это был палач, как у преступников и злодеев. Прошу тебя, не откажи мне, дай мне умереть, как воину и въехать в сады Великого как воину: с мечом на Серхуте* — совсем тихо говорил Вальд, но Инной слышал хорошо.
— Не откажу, — выдохнул Хаук и глаза его блеснули лютым голубым фосфором.
Вальд почти мгновенно заснул, изнурённый разговором. Тяжёлой поступью вышел из подземелья советник. Он проследовал к внешнему городу и, отыскав Олафа, подозвал к себе.
Олаф поспешил к своему господину: несмотря на то, что мужчина был крупным и высоким как все Инные, передвигался он легко и стремительно.
— Верзила, хоть тебя и кличут Медведем, но двигаешься ты легче ветра, когда захочешь.
— Говори сразу, Хаук, чего тебе надо, — Олаф почесал рыжевато-русую бороду.
— Проследишь за Болли. Глаз с него не спускать ни на миг. Мне необходимо знать что он делает, где бывает, с кем говорит, о чём и когда. Докладывать лично мне. Только мне.
— Чуешь подставу, Хаук? — тихо спросил Олаф, кивнув с пониманием.
— Уверен. И ещё, Олаф, хоть призраком стань, но Болли не должен ничего заподозрить.
Верзила снова кивнул и бесшумно исчез. К Хауку сразу подошёл Лейр.
— Здорово, брат, чего хмурый такой? Всё плохо?
— Завтра утром казнь. Я не преуспел нигде, брат: король остался глух, а затесавшаяся среди нас крыса не найдена.
— Слишком мало времени дано.
— Вальд попросил, чтобы я самолично казнил его, — Хаук посмотрел в синие глаза побратима и тот прочитал в них тоску.
— Тебе не позавидуешь. А ты?
— Вальду я не откажу. Когда найду тварь, заварившую эту ядовитую кашу сам выпущу ему кишки, — прорычал Хаук.
— Не выпустишь. Ты знаешь наши законы: Инной Инного убить не может — а ты как никто другой им следуешь.
— Казни он не избежит. Великий или король его покарают.
— Да будет так, — кивнул Лейр и поправил упавшую ему на глаза прядь волос цвета воронова крыла. — Останешься с нами выпить ячменного пива?
— Завтра, брат, сегодня у меня ещё есть одно неотложное дело.
— Жаль. Ну завтра, так завтра, — хлопнул Хаука по плечу побратим.
— Утром ты будешь на площади?
— Мы все будем, — с грустью ответил Лейр. — Вальд достойный воин.
* Серхут — боевой жеребец у Инных, ввозящий воинов в сады рая.
Глава 31
И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,
Прошу тебя — налей еще вина.
Смотри, на дне мерцает прощальная звезда
Я осушу бокал до дна и с
