Прежде чем спускаться по крутому склону, она огляделась, но никого не увидела, и спокойно пошла вниз по ступенькам, радуясь легкому морскому бризу. Примерно на полпути она остановилась возле поросших мхом скал. Отсюда открывался вид на маленький пляж у подножья, на вязкий бурый ил и крупные камни, отколовшиеся от утеса. Внизу никого не было. Сорша посмотрела наверх. Все чисто.
Она повернулась к замшелой скале. Часть ее выдавалась, образуя узкий проход, сверху почти не видный. На это место, мимо которого легко было пройти не заметив, Сорша наткнулась еще в детстве. Она шла по пятам за хромой чайкой, собираясь поймать ее и унести домой, но птица, попетляв на крутой тропе, вдруг исчезла между скалами. Сорша последовала за ней и обнаружила лаз, который уходил далеко вглубь утеса, словно мышиная нора.
Здесь было удобно прятаться, особенно учитывая то, что она могла сделать человека невидимым. Если нагрянут стражники, эхо будет долго отдаваться от стен – достаточно долго, чтобы успеть замести следы и укрыться в каком-нибудь углублении, где чужие руки тебя не достанут, потому что, как объясняла Сорша, невидимку все равно можно услышать и нащупать.
Она протиснулась в лаз. Здесь было сыро, пахло рыбой и солью. Этот запах напоминал Сорше о том, как она обнаружила это место, и навевал мысли о тайнах и приключениях. Снаружи сначала еще просачивался свет, но вскоре он остался позади, и Сорша поползла вслепую, ощупывая знакомые выступы и изгибы. Мох забивался под ногти и натирал колени.
Она вспомнила, как забралась сюда впервые, много лет назад. Тогда казалось, что лаз никогда не кончится, но на самом деле он был коротким, и она уже видела желтоватое сияние впереди – там, где он открывался в пещеру. Она подползла поближе, стараясь не вдыхать затхлый воздух, и замерла, когда услышала негромкий голос. Сорша издала короткий мелодичный свист и стала ждать.
Повисла тишина, затем послышалось какое-то копошение – а потом сияние погасло, и лаз залила чернота. Хотя вокруг было темно, Сорша подсознательно пожелала спрятаться – и вспомнила, что больше не может этого сделать. Ее силы теперь были не с ней, а за полмили отсюда, дома, заключенные во всякие безделушки. Впервые на своей памяти Сорша почувствовала страх. Что-то было не так. Она медленно поползла назад, стараясь не шуметь, – и тут раздался ответный свист: сигнал, означающий, что все в порядке.
Она застыла в нерешительности. Из глубины пещеры послышался шепот:
– Сорша? Это ты?
Ее страх и опасения слегка улеглись.
– Уинтер?
– Конечно. Кто же еще?
Она осталась на месте.
– Я просто подумала… когда ты сразу не ответил, а потом свет погас… с кем ты разговаривал?
– Сам с собой! Я ушиб палец. – Он нервно рассмеялся. – Я на секунду испугался, что это не ты, поэтому погасил фонарь. Все хорошо?
– Да, – ответила Сорша. – То есть нет…
Она протиснулась вперед – туда, где лаз расширялся. В пещере пахло дымом и горелым маслом. Сорша пролезла еще дальше, вслепую нащупывая край лаза. Вот и он. Она села на край, свесив ноги, и сморщила нос, принюхиваясь к темноте. Что-то в пещере было не так, но что именно – она понять не могла…
– Ты принесла еды? – спросил Уинтер. Его голос, обычно полный энтузиазма при мысли о предстоящем ужине, сегодня был ровным, ничего не выражающим. Может быть, он тоже чувствовал, что это конец? Почему она вообще позволила себе надеяться на будущее? Когда этот день подойдет к концу, Уинтер исчезнет из ее жизни. Останутся только память о темных пещерах и пустота в душе.
– Нет, извини. Не могла рисковать. Я пришла сказать, что больше не смогу тебе помогать. Это слишком опасно. И я больше не смогу… не смогу тебя прятать. – Она отвлеклась и замолчала. Тревога все нарастала. – Голоса сегодня звучат по-другому, – сказала она, вдруг осознав, что именно не так. – Эхо не такое сильное.
– Разве?
На этот раз она отметила перемену в его тоне. Такую неощутимую, что ее, пожалуй, только в темноте и можно было уловить, потому что в темноте Сорша полагалась лишь на слух.
– Уинтер, – сдавленно спросила она, – почему ты снова не зажег фонарь?
– Ой… Я как раз хотел…
Ей не показалось: его голос звучал натянуто, странно. Что-то было не так. Сорша вдруг поняла, что темнота ей не враг – она ее друг. Еще она поняла, что, видимо, потеряла время, – но попытаться стоило. Она успела наговорить лишнего, и все-таки у нее еще оставался шанс: они не видели ее лица.
Вскрикнув, Сорша развернулась и рванулась обратно в лаз, цепляясь пальцами за его края. Сзади вспыхнула спичка и незнакомый голос рявкнул:
– Хватайте ее!
Горячие пальцы вцепились в ее лодыжку. Сорша начала брыкаться. Она лягнула кого-то ботинком, и позади раздался оглушительный рев. Где-то под потолком закаркали и захлопали крыльями вороны, устроившие тут гнездо. Сорша уже было воспрянула духом, но тут ее схватили за другую лодыжку и рванули назад так, что она ободрала ладони о камень и неуклюже свалилась на пол, подвернув ногу и запутавшись в собственной юбке.
Сквозь слезы боли и ужаса проступили контуры пещеры. Неудивительно, что голоса не давали эха: сегодня здесь было полно народу. В пещеру набилось целых восемь человек, и шестеро из них были стражниками. Кто-то из островитян увидел ее и выдал властям… «Неужели Прю? Вдруг ее заставили говорить?» Эта мысль обожгла ее, словно пощечина, и девушка сама себя возненавидела. Еще какие-то мгновения назад Сорше казалось, что сердце ее разбито; теперь же оно трескалось на мельчайшие частички, словно высохшая скорлупка, сжатая в кулаке.
Сорша смотрела на стражников – толстых, тощих, старых, юных, строгих, злобных… Различия между ними не имели никакого значения. Все были в одинаковой форме, и все собрались тут по одной-единственной причине: из-за нее. И из-за него.
Уинтер недвижно стоял между двумя стражниками, закованный в кандалы. Судя по всему, он даже не пытался сопротивляться. Он посмотрел на Соршу – и его глаза остались тусклыми и пустыми. Лишенными всякой надежды.
– Это она, – бесцветным голосом произнес Уинтер. – Она привела меня сюда и спрятала.
– Мы знаем, – издевательски усмехнулся один из стражников. – Мы слышали, что она сказала. – Он склонился к ее лицу – так близко, что Сорша видела поры на его коже. – Ее вина очевидна. И у нас есть шесть свидетелей, готовых подтвердить все, что услышали. – Он покачал головой и поцокал языком с притворным сочувствием. – Как не стыдно! Такая молоденькая, вся жизнь впереди…
– Осторожно, – перебил его другой стражник. Мерцающий свет фонаря выхватил из темноты бесформенный нос и жирную кожу. И тогда Сорша узнала его: это же свиненыш! Тот самый хулиган, который издевался над ней в детстве. – Не подначивай ее. У нее… необычные силы.
Сорша подавила всхлип, чувствуя, как ее охватывают страх и отчаяние. Вся надежда на милосердие угасла. Свиненыш долго этого ждал. Он сделает все, чтобы ее судьба оказалась как можно более печальной.
