обочину. Как мы другие автомобили не собрали – удивительно.
– Как сами? Все целы? – ахнула я.
– У меня сильно рука болит и ребра, у матери синяки и порезы. Славка телефон на пол уронил, это его и спасло. Наклонился доставать, а тут удар. Напугался только сильно. Мы гаишников вызвали, и скорую, чтобы меня осмотрели. Так что неизвестно, когда приедем. Ты Саше передай, чтобы не волновался.
– Может, за вами приехать? – спросила я.
– Нет, я товарища вызвонил, приедет, заберет нас.
Катя стояла в дверях и внимательно слушала.
– Мама, там все живы?
– Все.
– Как хорошо, что я не поехала. Ты, наверно, все знала? – сказала Катюшка.
– Нет, доча, не знала. Если бы знала, то всех бы предупредила. Славка целый, вроде и царапин даже у него нет.
Попыталась дозвониться до Саши, трубку не берет. Написала смс. Перезвонил через минуту. Сказала ему, что с ними все в порядке, но лучше, чтобы он сам им позвонил. Представляю, как ему сейчас тяжело, неизвестность всегда пугает.
Вечером заявилась Мара с огромным вороном, который пытался примоститься не ее плече.
– Ну что, поехали? Бери косу, идем косить, – попыталась она пошутить.
– Мама, какую косу? – выглянула Катюшка из дома.
– Обычную, доча.
– Мара, мне с тобой поговорить надо наедине, – я выразительно посмотрела на дочь.
Мы с Мареной прошли в беседку. Я передала ей весь разговор со жнецом.
– Не поможешь, значит, – насупилась она.
– Помогу, но работу за тебя делать не буду. Все равно коса не сработает.
– Ну, может, не косой. Ты же ведьма, придумай что-нибудь.
– Тыжведьма, – передразнила я ее. – Это твое задание, твоя миссия. Я могу только подстраховать, если что-то пойдет не так.
– Может, коса сработает, просто тебя жнец напугал, или ты сама все это придумала.
Ворон внимательно нас слушал.
– Тебя как величать? – спросил он меня.
– Агнета, – удивленно ответила я.
– Так вот, Агнета дело говорит, тут жнецом не обойдешься, здесь проводник нужен. Народа много. За абы кем они не пойдут, другие времена. Так что надевай белую рубаху, Мара, и пойдем в навь.
– Да ну вас, помощнички, – психанула женщина и рванула к машине.
Ворон поскакал за ней на двух лапах. К нему на мягких лапках крался Проша.
– Я тебе сейчас моргала выколю! – крикнул ворон, взмахнул крыльями и перелетел за забор.
О как, а говорили, что у него крыло одно сломано. Вот ведь великий манипулятор.
Река Смородина и Калинов мост
Мара два дня не звонила и не писала, да и мне беспокоиться о ней некогда было, ремонт в комнате для Славы делали. Конечно, я не работала, иногда руками водила, то есть руководила, зайду, оценю, пальцем потыкаю и выйду довольная. Обои они какие-то интересные купили, потолок покрасили в голубой цвет. Пусть делают, что хотят, лишь бы стены не сносили.
Павел, Сашин отец, действительно сломал руку и пару ребер. Машину не восстановить, дорого очень выйдет, только на разбор ее. Мама Люда стала спать плохо, напугалась тогда сильно. Надавала ей кучу всяких травок да настоек. Жнец тогда батюшку забрал, матушку увезли в больницу. С детьми остался наш батюшка Николай, сказал, что нужно людьми оставаться. Сообщили родственникам. Они должны в ближайшее время приехать за ребятишками да на похороны.
К вечеру третьего дня на небе стали собираться тучи. Подул горячий степной ветер, неся пыль и сухую траву. Я забеспокоилась: неужели Мара решила все пустить на самотек? За воротами послышался шум мотора. Хлопнула дверца автомобиля. Позвонили в звонок. Открываю, стоит Мара на пороге, рядом ее птиц прыгает.
– Ну что, поехали? – устало спросила она.
– Могла бы и предупредить, что скоро приедешь, – недовольно буркнула я. – Сейчас косу заберу из гаража.
Ночью пришлось вытаскивать с чердака косу и переносить в гараж. Надо было сделать так, чтобы мои родные не видели сей чудесный инструмент.
Мара была одета в длинный светлый сарафан, конечно, не белая сорочка в пол, как советовал ворон, но тоже вполне пойдет для обряда. Сунули к ней в багажник косу и рванули в степи. Тучи опускались все ниже и ниже, ветер усиливался. Началась самая настоящая пылевая буря.
– Чего тянула? – спрашиваю.
– Читала, готовилась. Папа мне вон серп какой интересный изготовил, – она кивнула на заднее сиденье.
– Думаешь, пригодится? – спросила я.
– Не знаю, может быть, – она пожала плечами.
Мы быстро добрались до нужного места. Краем глаза я видела, как за нашей машиной бежит Исмаил в виде волка. Выбрались из автомобиля.
– Вот, – Мара ткнула пальцем в пустую степь. – Видишь что-нибудь?
– Не вижу, – честно ответила я и закашлялась, в рот попала добрая порция пыли.
– А если настроиться? – спросила она.
Я пригляделась. Перед глазами встала ужасная сцена истребления деревни. Меня всю передернуло. Сказала Маре, что вижу. Она удивилась.
– У меня не так, у меня вот люди стоят, правда, сейчас двигаться стали. Нарядные все такие.
– Хватит тут лясы точить, пошли, Мара, работу делать, – прокаркал ворон и влетел на поле.
– Идем, – позвала Марена.
– Нет, я лучше здесь постою, понаблюдаю. Если что-то пойдет не так, то мы придем на помощь.
Она вытащила свой серп из машины, а я достала косу. Рядом со мной примостился Исмаил. Женщина пошла следом за своим вороном. Вдруг картинка перед моими глазами начала меняться. Дома все целые, люди нарядные и счастливые, солнце светит, и так хорошо и светло на душе. На Маре вместо летнего шелкового платья оказалась длинная расшитая рубаха с народным сарафаном. Ребятишки к ней подбежали и надели ей на голову венок из одуванчиков.
Собрался вокруг нее народ, любуется. Встали в хоровод, стали песни петь да танцевать вокруг нее.
Мара, Марена по воду ходила,
Косой водила, снопы вязала,
Жизни собирала, матшука-царевна
Среди нави и яви,
Шла по краю прави,
За реку ходила, души проводила,
Живота не жалела, нити сплетала,
Серпом убирала.
Славься, Марена, – темная царевна!
Люди хоровод туда-сюда водят, Мару славят. Вот только я ворона не увидела, где же этот прохвост спрятался?
– Вон, старейшину видишь? Он и есть наш ворон, – тихо произнес Исмаил. – Это его судьба теперь у Мары в помощниках ходить, за то, что не дал своим людям нормально уйти. Хотел сделать как лучше, а получилось, как проклятие.
Вокруг поля буря бушевала, а туда не заходила и нас с Исмаилом обходила стороной. Мимо нас пронесся автомобиль, пассажиры нас внимательно рассматривали. Ну да, то еще зрелище, стоит баба с косой около
