в полубреду прошептала девчонка.
АраГор заметил, что гладит её по волосам, ужаснулся аналогии. Особенно запала последняя часть фразы про «по морде»…
«Её кто‑то обидел? Ударил? Унизил? Ага, давай так: “обидел”, “ударил”, “унизил” кто‑то, кроме тебя, да? Хватит с неё и моего дерьма». Уточнил:
– Домой?
– Ха… нет никого дома. Тук-тук… и ключей нет… – нервно промямлила и отключилась.
Аля
125
Мягко и тепло. Запах приятный. Я всё‑таки сдохла от боли или только в коме?
Давай так, пока не разлепила веки, выдерни из памяти типа «бабочка крылышками» последнее, ЧТО там отразилось.
Гостиница из «Дневного дозора» на «вэдэхе», потом явление условного Завулона, в виде мудака Артёма Алексеевича. Прискакал на каком‑то грязном, замызганном стальном коне, ворвался в «обитель зла» и вынес из адского пламени. Тоже мне «спаситель»!
Люша, сама попросила, позвонила, в истерику чуть не впала. О «вампирчике» своём запамятовала? Скорее о «графе Дракуле». Если Бек узнает… настанет Армагеддон! С другой стороны, хорошее слово «если»! Не конец света пока, может, ещё дадут…
Переходим к вопросу «ГДЕ». Ключи остались самой ценной добычей неизвестного уголовника в капюшоне – денег в кошельке пятьсот рублей, тетрадка и старая мамина сумка. Карточки скидочные жалко, по правде говоря… Отвлеклись!
Пора открыть глаза и выяснить обстановку.
Твою ж мать! Похоже на комнату АраГора. Но ракурс странный. Ааа… кровать сменила дислокацию, теперь по правой стенке от входа, изголовьем к окну, впритык к компьютерному столу, чтоб кино смотреть удобнее было, наверное. Лежу на ней, явно. Вроде в шмотках – на ощупь так. Как сняла ботинки и пальто – загадка.
Если он не в край извращенец, то дальше верхней одежды не раздевал. Спина ноет. Терпимо. Прокладки сменной нет. Там море разливанное, скорее всего. Две последние «Олвейз» канули в Лету вместе с тетрадкой и остальным добром. Надеюсь, этой наглой сволочи с эскалатора пригодится.
Звук кликающей мышки. Однообразный долбёж по клавиатуре. Тёмыч здесь. Играет?
– Артём…
Тихо, слабо получилось. Не слышит. Надо громче.
– Артём!
– Алла… – вкрадчивый, аккуратный тон. Откатился на кресле от компа, наушники стянул на шею. – Как ты?
– Ну такое…
– Какое?
– Слабость, почти бессилие. Не помню, как тут оказалась. Который час?
Ещё светло. Сквозь тюль и полузашторенные блэкауты пробивается дневной свет. На излёте уже.
АраГор перевёл взгляд на монитор:
– Без двадцати шесть. Час с лишним проспала. Таблетку выпила и вырубилась окончательно.
– Так, какую таблетку? Не хватало ещё, чтобы ты меня чем‑то накачал…
– Я совсем конченый придурок, по-твоему? Хватит уже издеваться! Реально, задолбало! Сама сказала, какую таблетку! Я, блин, в аптеку бегал, уговаривал жабу в окошке без рецепта отпустить! Вот эту херню покупал! – кивнул на пачку тампонов.
– Эту «херню» я попросить не могла! Я таким не пользовалась никогда! Не ори на меня!.. Спасибо. Пригодится.
Расшумелся! Герой, твою мать! Или слово «накачал» не понравилось? Изменился в лице прям.
А так‑то… Действительно герой. Дёрнулся по первому зову. Но с него станется. Хотя тогда… после «практики» тоже приехал, от Машки забрал. Домой отвёз…
– Спасибо, Тёма. Правда. Что‑то часто я стала это говорить… Чё за колёса хоть попросила? Надо ж понять, чем травилась.
– Кета… что‑то, записал! – суёт в морду самоклейку.
– Ясно. Норм! Сильная штука. Сколько сожрала?
– Две. Даже водой запивать не стала. Пить хочешь? – потянулся за бутылкой колы на полке.
Готовился. Это он любит.
– Воды можно?
– Сейчас принесу…
Дежавю.
Метнулся на кухню и обратно. Сел на край кровати. Протягивает стакан. Руки дрожат. У обоих.
Дежавю.
– Спасибо.
Приподнимаюсь, опрокидываю залпом.
– Ещё?
– Не-а, чаю попросить совсем нагло будет?
Откуда смущение, Аля?! В руки себя возьми давай! Одно доброе дело мудака – и поплыла? Почему одно… копится потихонечку.
– А поесть? Голодная?! Давай закажем что‑нибудь! Я жрать хочу. В холодильнике шаром покати.
– Неужели прям «мышь повесилась»?
– За грызунов не переживай: курица сырая, гречка в закромах, консервированные помидоры в собственном соку… Хм… ананасы в сиропе кружочками… всё!
– Джентльменский набор! Соль, перец, сливочное, на крайняк подсолнечное масло, репчатый лук?
– Наберётся…
Сидит недоумевает.
– Давай «чай в постель». Через десять минут доставай вышеперечисленное, острый нож, сухой стакан, кастрюлю, противень и духовку сразу на двести двадцать включи.
– Чё?
– Через плечо. Через сорок минут будем ужинать. Любая доставка дольше везёт. Не тупи, Тёмыч!
Пришла в себя. Молодец! Помедитируем у плиты.
– Ща!
Дар речи потерял? Или откатился в неандертальца?!
Притаранил кружку. Крутой кипяток! Два пакетика! Фига!
– Запомнил?
Ухмальнулся:
– Выучил.
Артём
52
На кухне творилось страшное: гремели различные тары, что‑то резалось, шинковалось, шумел кран, запахи стояли возбудительные.
АраГора выперли практически сразу, чтобы не мешал развлекаться.
«Скачет, как коза! Горная! Мечется от раковины к плите, от стола к шкафчикам. Разобралась с ходу! Какая прыть, особенно после полуобморочного, да по факту обморочного состояния! Хорошие колёса! Надо себе взять парочку полосок…» – думал Артём, бесцельно втыкая в комп.
– Всё. Двадцать минут – и «садитесь жрать, пожалуйста».
В дверях появилась замершая в цапле Аля, опирающаяся на косяк, с серым кухонным полотенцем, перекинутым через плечо. Заметила офигевшее выражение лица парня:
– Микс маминых и бабушкиных привычек, существует даже умное название от Ларисы, йога-тичера: «врикшасана», она же поза дерева. Не спрашивай…
– Чё это?
– Мамина мама так картошку всю жизнь чистила. Потом выяснилось, насколько это удобно. Ваще непонятно почему. Но, блин, реально удобно.
Девушка прошла в комнату, села на кровать.
– Твою дивизию! Сотовый. Есть зарядка на «ЭлДжи»?!
Снова вскочила. Схватилась за низ живота. Скривилась. Рухнула обратно.
– Действие обезболивающих по-тихому заканчивается. Скоро совсем скрючит. Гони ещё одну. Но даже если потом попрошу добавки – не давай. Кровью истеку на хрен.
Молодой человек протянул упаковку. Одиннадцатиклассница опять проглотила таблетку не запивая. Ткнула картонкой обратно в Артёма. Он отрывисто произнёс:
– Сотовый принести? Где? Зарядка – х. з. Моя вряд ли подойдёт. Может, от старых откопаю что‑нибудь годное.
– Ха-ха, а где он может быть? Только в пальто. Больше ничего на мне не наблюдалось.
«Действительно, ступил», – пронеслось в голове у барабанщика.
Тёмыч лезть в карман не стал. Просто притаранил верхнюю одежду и протянул девчонке. Та порылась, вытащила мобильник. Показала разъём. АраГор поймал себя на странном активном нежелании возрождения «раскладушки». В ящик со шнурами всё же полез. Вывалил варианты на покрывало:
– Выбирай!
– Ничё себе! Роскошный арсенал! Откуда такое богатство? – Алла начала рыться в проводах, прикладывать, пытаться вставлять.
– Отец искупал… – нехотя отозвался юноша.
– Что именно? Развод?.. – аккуратно, тепло, вкрадчиво спросила.
