Книга Попутчик - Лорен Биел

— И что? — Я спрашиваю, как только мы продвинемся немного дальше по дороге. Я разрываюсь между надеждой, что у бедного парня нечего было украсть, и желанием, чтобы так и было.

— Я думаю, что этот чувак живет там. Он смотрел порно в комнате с шаткой кроватью.

Я кривлю губы.

— Отвратительно.

— Держу пари, он даже не понял, что его ограбили. Вероятно, все еще заканчивает дрочить.

Я борюсь с уколом вины, отгоняя его, когда смотрю на карман Лекса.

— Меня не волнует, что он делал, Лекс. Что ты получил?

— У него было намного больше, чем я думал. Вряд ли дерьмо в кассовом аппарате, но жир, блядь, складывается на его станции мастурбации.

— Господи Иисусе, — стону я. — Ты же не отнял у него все, что у него было, не так ли?

Ухмылка пересекает его лицо.

— Конечно, нет, кролик. Я знал, что это разъест твое маленькое сердечко. Но я взял достаточно. Должен был взять больше за то, как он трахал тебя своими глазами, — говорит он сквозь рычание. — Ты так чертовски хорошо справилась.

Когда Лекс не сворачивает на служебную дорогу, я показываю на нее.

— Мы пока не собираемся возвращаться. Пойдем перекусим чего-нибудь в закусочной. Я знаю, тебе нравится это место, и мне нравится, что никто не задает гребаных вопросов. Все там выглядят так, будто у них есть прошлое, от которого они убегают.

Волнение нарастает во мне при мысли о сытной еде. Мы были такими бережливыми. Он до сих пор не сказал мне, сколько он украл, но я слишком отвлечена мыслью о хорошей еде, чтобы переспрашивать прямо сейчас.

Мы заезжаем в закусочную, и Лекс накрывает канистру на заднем сиденье одеялом.

— О, я захватил это для тебя, — говорит он, залезая в задний карман и бросая мне газовый баллончик.

Мои губы дрожат. Лекс срезал путь и захватил его. Я вежливо отказалась. Теперь у меня есть свой собственный, чтобы использовать. Мое сердце спотыкается о себя от этого маленького, но значительного жеста.

Я кладу его на приборную панель, но Лекс качает головой.

— С заправочной станции ничего не должно быть видно. Положи его под сиденье.

Я делаю, как мне сказали, и его внимание к деталям заставляет меня понять, почему его так и не поймали. Ну, по крайней мере, за грабежи. Надеюсь, что его смекалка передастся мне, как и все остальное.

Официантка приветствует нас коротким кивком, когда мы направляемся внутрь. Красная краска отслаивается от сиденья выбранной нами кабинки. Селена идет, чтобы сесть напротив меня, но я хватаю ее за руку и притягиваю к себе.

— Здравствуйте, — говорит официантка, вытаскивая свой блокнот. — Меню? — Мы оба качаем головами. — Чем я могу вам помочь?

— Чизбургер, — говорит Селена со слишком большим волнением при мысли о жирном бургере. Она почти дрожит от этой идеи.

— Сделайте два, — говорю я официантке, без детского восторга. — Два кофе и воду, пожалуйста.

Официантка что-то строчит в своем блокноте и прячет его в фартук.

— Слишком поздно для кофе, — говорит Селена после того, как официантка уходит. — Мы будем на ногах всю ночь.

— Таков план, — Я не собираюсь спать, когда мы вернемся. И она тоже не будет.

Я оглядываюсь на пустую закусочную. Моя рука поднимается к ее горлу, и она всхлипывает. Звук идет прямо к моему члену. Я был твердый с тех пор, как мы уехали с заправки, из-за того, как хорошо она сыграла свою роль. Я наклоняюсь и целую ее, прикусывая нижнюю губу. Моя рука перемещается к ее бедру, и она раздвигает для меня ноги.

— Расстегни для меня молнию на джинсах, кролик, — говорю я, не глядя на нее.

Она качает головой.

— Не здесь.

— Я хочу вознаградить тебя, — говорю я, не оставляя места для других возражений. — Расстегни молнию на этих джинсах и раздвинь для меня бедра, чтобы я мог заставить тебя кончить до того, как подадут наш ужин. Чем дольше ты ждешь, тем больше вероятность, что она вернется, пока мои пальцы все еще будут погружены в твою киску.

Она резко вдыхает, но ее пальцы опускаются к джинсам. Я опускаю руку под растопыренную ткань и нахожу кончиками пальцев ее голую киску. Ее щеки краснеют в тот момент, когда провожу ими по ее влажной щели. Потираю ее клитор.

Дверь на кухню открывается, и она хватает меня за запястье своей рукой. Я не двигаюсь с места между ее ног. Она наклоняется вперед, чтобы закрыть вид на свою сладкую маленькую киску, и официантка улыбается, когда ставит два кофе и два красных стакана, наполненных водой.

— Извините, что это заняло так много времени. Мне пришлось варить новую порцию. Ваши блюда скоро закончатся.

— Спасибо. — Я поворачиваюсь к Селене. — Разве ты не хотела попросить сливки, детка? — Я вращаю пальцами вокруг ее клитора. Она опирается на кулак, от нее исходит гнев. Для кролика она точно не любит, когда ее показывают. — Продолжай, — говорю я ей.

— Можно мне с-сливки? — спрашивает она с дрожью в голосе, когда я погружаю свои пальцы в нее в середине ее просьбы.

Ухмылка пересекает мои губы, когда официантка кивает и берет серебряный кувшин для сливок с другого столика. Она уходит, и глаза Селены перескакивают на мои. Пошел ты, говорит она одними губами.

— Следи за своим языком, кролик, или я поставлю тебя на колени под этим столом. Посмотрим, какой болтливой ты тогда себя почувствуешь.

Она знает, что я обязательно вытрясу всю эту дерзость из ее горла, и ее таз наклоняется при этой мысли. Ей нравится, когда ее используют, даже если она не хочет этого признавать.

Я продолжаю гладить ее, пока она не сжимает мое бедро под столом. Я делаю небрежный глоток своего кофе, и она изо всех сил пытается сдержать свои стоны рядом со мной. Она не подходит достаточно близко от одного моего прикосновения, слишком запаниковала от мысли, что ее поймают.

— Я хочу, чтобы ты кончила, кролик. Ты была так чертовски хороша сегодня вечером, так чертовски сексуальна. Такой хороший маленький кролик-приманка. Я не знаю ни одного мужчины, который не сделал бы все возможное, чтобы помочь тебе. Все, что тебе нужно сделать, это взглянуть на нас своими большими, милыми глазами. Черт, — говорю я ей с рычанием, ставя кофейную кружку на стол. Ее бедра дрожат, а мышцы напрягаются тем сильнее, чем больше они