такой нос по ветру держать.
Иванова, подразнив своим роскошным телом комсомольцев из Прибалтики, ускользнула, оставив тех с носом. Ко мне тоже не пришла, а я может быть именно сегодня бы и не кочевряжился.
Завтра у меня после всех мероприятий намечена встреча с Власовым. Приезжал посыльный от него ко мне в гостиницу, передал записку. Из других важных дел у меня встреча днём со школьниками во Дворце пионеров, куда их собралась реально большая толпа. Но и я был не один. Группа ребятишек, с которой я провожу встречу, разнородна по возрасту и месту проживания. Меня представили почти всеми моими титулами, хотя, уверен, дети не всё поняли. Что им начальник отдела в горкоме? Вот боксер — это да! Да ещё чемпион Европы!
— Скажите, а вы были на Красноярской ГЭС? — терзает меня умненький рыжий мальчик лет десяти.
— А кто основал Красноярск? — вторит ему очкастая подружка тех же лет.
А я знаю кто? В отместку рассказываю им скучное повествование про декабристов.
— Скажите, Анатолий Валерьевич, а вы бывали за границей? — слышу я томный голосок модно одетой тощей девочки, усиленно старающейся строить мне глазки всю нашу встречу.
Пришлось рассказывать. Опять же делаю акцент на политически важные моменты.
— Так вот, датчане память о наших погибших там солдатах до сих пор хранят, памятники им ставят, — заканчиваю я своё повествование упоминанием о посещении острова Борнхольм.
— Мы тоже ходим на могилу неизвестному солдату. И у меня дед на войне погиб, — опять влез умненький десятилетка, интересующийся ГЭС.
— И у меня, и у меня, — раздаются детские голоса.
— А у меня дед жив! Я каждый год с ним на Парад победы хожу, — хвастается модная малолетка, пытаясь повернуться ко мне той стороной лица, где прыщей поменьше.
— Был бы у меня жив, я бы тоже ходил, — бурчит рыжик.
Меня как молнией стукнуло. Удивительное дело, почти три года тут, а только сейчас вспомнил про «Бессмертный полк». Эта инициатива мне всегда нравилась. Настроение у меня сразу поднялось, и встречу я завершаю на мажорной ноте, раздавая детям автографы. Даже телефон настойчивой красотки взял, написанный на клочке бумаги и сунутый мне тайком. Выкину потом, сейчас не хочу обижать.
На встречу с большим начальником я не опоздал, даже минут за пять раньше приехал, такси взял. В Министерство даже не заходил, машина меня ждала перед входом.
— На дачу поедем, — говорит мне Власов тоном, не терпящим возражений. — С ночевкой. Твоих уже предупредили.
Нормально, да? А если у меня свои планы?
— У нас завтра субботник, — напоминаю я о своих обязанностях.
— Без тебя брёвна перетаскают, — шутит Александр Владимирович.
По дороге министр с кем-то говорит по «Алтаю» на нерабочие темы, что натолкнуло меня на мысль поумничать:
— Скоро можно будет любому человеку позвонить хоть за тысячу километров.
— Слышал я, да, про сотовую связь. Горбачев наш девятого апреля из отеля в Финляндии позвонил в Министерство связи! Представляешь?! Но я и сейчас могу позвонить хоть куда, — улыбается Власов.
— Надо же! А в газетах об этом не пишут, — удивляюсь я.
Такой факт прошёл мимо меня в будущем.
— За рубежом пишут, — смеется министр.
— Я про сотовые телефоны, а у вас в машине фактически стационарный, его с собой, попробуй, унеси! А сейчас уже много маленьких, в руке держать можно и в кармане носить. Вот, например, в Финляндии хороший телефон «Нокия» выпускают, а сотовая связь там действует в любой точке страны! — поясняю я.
— Да ладно, прям, из любой? — не верит Власов. — Горбачев про эту нокию рассказывал, а я слышал, что не сильно-то и лёгкий телефон этот.
— Ещё в семьдесят седьмом году покрыли сто процентов территории Финляндии вышками сотовой связи. Когда был в Дании на чемпионате, то разговорился с одним портье, так у него брат работает в такой финской компании. Дорогие, конечно, телефоны, — вздыхаю я. — Но со временем всё будет дешевле — и телефоны, и компьютеры, и вообще вся электроника, а сами устройства будут всё более мощными и функциональными!
— Почему так думаешь? —Власова наш разговор стал интересовать.
— Про «Закон Мура» слышали? — спрашиваю я и, дождавшись отрицательного движения головой, продолжаю:
— Количество транзисторов, размещаемых на кристалле интегральной схемы, удваивается каждые 24 месяца.
— Шаманство какое-то, — не верит Власов.
— Спросите у наших технических специалистов, — предлагаю я.
— Я тоже читал про такое, — неожиданно влез в разговор, молчавший до этого дядя с переднего сиденья.
Нас в машине шестеро. Два охранника сидят спинами к дороге в центре машины, мы с Власовым позади, и спереди шофёр с этим самым, довольно молодым ещё, мужиком.
Он достаёт из портфеля кипу бумаг и журналов, роется в них и говорит:
— Как знал, с собой вожу! Вот наш журнал «В мире науки», там Капица главным редактором, … его ещё топором, — непонятно поясняет непонятный дядя.
— А, это который «Очевидное — невероятное» ведёт, — припомнил министр и, обращаясь ко мне, поясняет: — Этого учёного в МФТИ в прошлом году топором по голове псих какой-то ударил, чуть не убил! У нас теперь усиленные меры безопасности в институте.
— Вот нужная статья Мура, — дядя передает нам через охранников потрепанный журнал, показывая, откуда читать.
«Если бы за последние 25 лет авиационная промышленность развивалась столь же стремительно, как вычислительная техника, то «Boeing 767» можно было бы приобрести сегодня за 500 долларов и облететь на нем земной шар за 20 мин, израсходовав при этом 19 литров горючего.
— Не кисло, — признаёт Власов. — Так и отстать легко от Запада можно!
«Он что, не понимает, что мы уже безнадёжно отстали»? — недоумеваю я.
— «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» — цитирую ему «Алису в стране чудес».
Глава 33
Ехать до министерской дачи недалеко, она в Серебряном бору. Вроде у Пугачевой потом дом тут будет. Или уже есть? Пугачева в самом соку сейчас, пока ехали, её песни только и слушали. Власов вообще любит музыку, и сам играет на многих музыкальных инструментах, ещё и прекрасно поёт. Встречные посты ГАИ отдавали честь нашему небольшому кортежу.
