Глава 46
Дни летят так быстро, что я не успеваю оглянуться.
Выскакиваю с пункта выдачи заказов, в руках раздутые пакеты. Все это дело надо завести в отделение к малышке. Прыгаю в машину, резко стартую.
Я, когда впервые увидел дочь, опутанную многочисленными проводами, чуть инфаркт не заработал, реально за сердце схватился. Думал, прямо на месте по стеночке и осяду. Эти провода везде! Повсюду на ней! Потом ничего, привык, врачи объяснили что и зачем. Так что моя дочурка сейчас все еще в безопасном кувезе, под присмотром специалистов. Я и не рассчитывал, что меня впустят в реанимацию, но нет, увидеть ребенка можно. Трогать ее прям страшно, поэтому любуюсь и восторгаюсь со стороны и мысленно прошу ее скорее набираться сил. У нее там внутри нужная температура и влажность воздуха, за дочкой ухаживают. Я надеюсь, что она не останется здесь на несколько долгих месяцев. Кстати, я регулярно утром и вечером звоню уточнить, как прошла ночь, как малышка днем себя чувствовала.
Зорина в реанимации пробыла три дня, на четвертый ее перевели в обычную палату. Сегодня уже разрешили вставать, а если все будет хорошо и дальше, протекать без осложнений, то есть шанс вскоре забрать Зорю домой. Через пару недель максимум! И я держу кулаки, чтобы все так и было.
Когда мы увиделись впервые после операции, первым ее вопросом стал:
— Ну как она там, Акрам?
В голубых глазах слезы и бездонная надежда. В моей руке — ее рука; невидимая нить, что отныне связывает нас, ощущается особенно остро.
Я заверил Зорю, что с нашей малышкой все прекрасно, передал слова врачей, показал фотографии. Рассказал, что очень много читал о том, как развиваются недоношенные дети, еще и сестра подкидывала статейки.
Мама Зорины тоже приезжала. И тоже со слезами на глазах. И да, мы вдвоем ходили знакомиться с нашей девочкой.
Своим родителям я тоже сегодня рассказал о крутых изменениях в моей жизни: и о поспешной женитьбе, и о критической ситуации, что давила на нас больше месяца. И о том, что у них родилась внучка, которую мы назвали Дианой. Она совсем крохотная, но сильная, вся в маму.
Кажется, что опасность миновала и теперь можно хоть немного восстановить нервы.
Заезжаю к дочке, смотрю на нее через стекло, мысленно здороваюсь, интересуюсь, что нового сегодня произошло. Врачам отдаю пакеты со всем необходимым, еще на пять минут жадно прилипаю к стеклу, впитывая взглядом очертания крохотных ножек-веточек. Диана такая хрупкая, такая крохотная. Хочется поскорее прожить моменты вдали от моих девчонок и скорее забрать. Но… снова необходимо ждать.
Торопливо выбегаю из здания, снова прыгаю в машину: теперь к Зорине, они с малышкой лежат в разных местах. Приходится потолкаться в пробках, но до закрытия больницы я успеваю.
— Фух! — громко выдыхаю я, залетая в палату. — Я тут!
— Присядь хоть, отдышись немного, бегун, — смеется Зорина.
— Ну как ты, родная? — целую ее в щеку и прикасаюсь на секунду лбом к ее виску.
— Да все хорошо. Расслабляюсь. Отдыхаю. Лежу. Стены, потолок, кровать. У меня нет новостей.
— Нет новостей, это хорошо. Нет новостей — это значит, всё по плану. Я тебе привез то, что ты просила, — опускаю пакет возле тумбочки, Зорина медленно поднимается на кровати, ногами касается пола. Я обнимаю ее. Хочется покрепче, сильно сжать в медвежьих объятиях, закружить ее, но нельзя. Опять ждать. Ждать, ждать и еще раз ждать.
Со смехом отбившись от меня, Зоря присаживается к пакету и заглядывает внутрь.
— Оооо, это не только то, что я просила, но и многократно больше, — смотрит на меня с наигранным осуждением.
— Ну извините! Зацепил сразу.
— Ты от Дианы?
— Да, и ей завез передачку.
— Как она? — обеспокоено уточняет Зоря, мгновенно напрягаясь.
Она не виновата, но мне точно известно, что Зорина втайне корит себя за то, что не может сейчас находиться с нашей девочкой. Врачи пообещали, как только мамочка восстановится, сможет лечь в отделение патологии и недоношенных деток к Диане, чтобы быть рядом постоянно. Но пока нельзя. И даже когда мы заводим разговор на эту тему, я мягко, но решительно обрубаю ее попытки самоистязания.
— Лежит, загорает. У нее все отлично.
— Скучает, наверное, по мне.
— А по мне нет, да? — хмыкаю я, намеренно отходя от опасной темы. — И между прочим, кому-то скоро паспорт менять.
— Ты думаешь, я забыла? — хитрит она и тут же становится печальной. — Когда своим расскажешь?
— Да они в курсе уже.
— Да?!
Ее глаза округляются, в них переливается настороженность и растерянность.
— Конечно. А ты думала, я скрывать продолжу?
— Но ты же не хотел говорить…
— Правильно. Чтоб тебя меньше дергали. Потому как ты же моих знаешь. Я сегодня еще и с твоей мамой разговаривал. Она все вычитывает народные рецепты скорейшего восстановления.
— Ха-хаха, ну может, там и полезное что-то найдется.
— Скажи-ка, а твои вещи ко мне когда перевозить будем? Плюс там всякие кроватки-коляски, когда ты этим заниматься начнешь? — подначиваю.
— Я?! — издевается Зорина по-доброму. — А сам-то?!
— Так я без тебя ни на что не способен, — подбадриваю ее как могу. — Знаем, проходили. Теперь все. Дальше, пожалуйста, через тебя это.
— Какой ты коварный…
Конечно! Нечего мне тут раскисать, пусть вон приходит быстрее в себя, переезжает ко мне и наводит порядок в наших жизнях. Так как ей надо. А я всегда помогу.
— А ты как думала? Зато быстрее войдем в привычное русло. Не, ну серьезно. Ты пока тут на курорте, поищи все, что надо, выкупим, оформим. Чтоб потом меньше беспокоиться.
— На курорте. Очень надеюсь, что на таком курорте никто из нас больше отдыхать не будет, — горячо замечает мое сокровище и,
