нужны деньги, но ведь одних денег недостаточно. Это она сейчас так пишет. Она же еще совсем молодая, жизни не знает. А вот окунется в это все, ей уже не до того будет. Да только когда она это поймет, уже ничего нельзя будет изменить. Время для замужества упущено, для хостес слишком стара. Раскается – а будет поздно.
– Ей же всего девятнадцать лет! Пока можно не беспокоиться о том, что будет дальше.
– Молодая, вот и говорит так! – Ацуя повысил голос. – Пиши: выбрось из головы глупости, уходи из хостес и займись в своей компании поисками мужа!
Сёта посмотрел на бумагу, разложенную на столе, и медленно помотал головой.
– Я хочу ее поддержать. Мне кажется, она все тщательно обдумала.
– Тщательно, не тщательно – вопрос не в этом! Надо быть реалисткой!
– А мне кажется, у нее все вполне реалистично.
– Да? И в чем? Может, поспорим? На то, удастся ли ей открыть собственное заведение. Лично я, с твоего позволения, поставлю на то, что она, пока работает хостес, свяжется не с тем мужиком и станет матерью-одиночкой, повиснет на шее у окружающих.
На лице Сёты промелькнуло изумление. Он потупился с недовольным видом.
В комнате воцарилось тяжелое молчание. Ацуя тоже опустил глаза.
– Слушайте, – нарушил тишину Кохэй. – А давайте уточним.
– Что? – спросил Ацуя.
– Узнаем у нее подробности. Мне кажется, что вы оба правы. Спросим, насколько серьезны ее намерения, а потом подумаем еще.
– Ну, она ответит, что очень серьезные. Она же сама так считает, – сказал Ацуя.
– Да, давай уточним! – Сёта поднял голову. – Спросим, почему ей надо стать экономически независимой, почему ей не хочется обрести счастье в замужестве. А еще спросим, какой у нее план насчет собственного заведения. Ты верно говоришь, Ацуя: открыть собственное дело непросто. Зададим ей эти вопросы, и, если она не сможет четко ответить, я тоже признаю, что у нее нереалистичные мечты. И тогда напишем ей, чтобы она бросила работу хостес. Как тебе?
Ацуя шмыгнул носом и кивнул.
– Зря все это. Ну да ладно, давайте.
Сёта повеселел и схватился за ручку.
Ацуя смотрел, как приятель, периодически задумываясь, покрывает лист бумаги буквами, а сам размышлял: «Пока работала хостес, связалась не с тем мужиком, стала матерью-одиночкой и висит на шее у окружающих», – это ведь о его матери. Поэтому и приятели замолчали – они знали об этом.
Мать родила Ацуя в двадцать два года. Его отцом был парень младше ее, который работал там же барменом. Правда, перед самым рождением сына он скрылся в неизвестном направлении.
Мать Ацуи продолжала работать в клубе, даже имея грудного ребенка. Видимо, ничего другого она не умела.
Когда он начал осознавать себя, рядом с матерью уже был другой мужчина. Однако Ацуя никогда не думал про него как про отца. Однажды этот мужчина тоже куда-то пропал, а в квартире через некоторое время появился новый. Мать давала ему деньги, тот не работал. Наконец и он исчез, и снова появился новый. Это повторялось много раз. Пока не возник тот самый.
Он без всякой причины лупил Ацую. То есть какие-то свои причины у него, возможно, были, но Ацуя их не знал. Иногда его били за то, что не понравилось выражение лица. Он тогда учился в первом классе. Мать его не защищала – видимо, считала, что сын сам виноват, раз испортил мужчине настроение.
Ацуя постоянно был в синяках, но старался, чтобы никто не заметил. Если бы об этом узнали в школе, поднялся бы шум, а он знал, что потом ему будет только хуже.
Мужчину арестовали за азартные игры, когда Ацуя учился во втором классе. К ним домой тоже приходили полицейские. Один из них заметил синяки на теле мальчика, одетого в футболку. Допросили мать, она наврала что-то невразумительное. Эту ложь тут же разоблачили.
Полиция сообщила в комиссию по делам несовершеннолетних. Оттуда вскоре пришел инспектор.
На его вопрос мать ответила, что может сама воспитывать сына. Ацуя до сих пор не понимал, почему она так сказала. Сколько раз он слышал, как она говорила по телефону, что ненавидит заниматься ребенком, и ей не стоило его рожать.
Инспектор ушел. Они остались вдвоем с матерью. Он решил, что теперь побоев не будет.
И его действительно больше никто не бил. Но и нормальной жизни не вышло. Мать появлялась дома все реже и реже, даже не задумываясь о том, чтобы оставить сыну еду или деньги. На плаву его удерживали только школьные обеды. И все же Ацуя никому не рассказывал о своем бедственном положении. Почему – он и сам не знал. Возможно, не хотел, чтобы ему сочувствовали.
Наступила зима. На Рождество Ацуя тоже сидел дома один. В школе начались зимние каникулы. Матери не было уже две недели. В холодильнике пусто.
Не вынеся мук голода, Ацуя попытался стянуть в передвижной лавке шашлычок из курицы, там его и поймали. Это случилось 28 декабря. Он не помнил, чем питался с начала зимних каникул и до этого дня. Честно говоря, попытку кражи он тоже толком не помнил. Его легко поймали, потому что, убегая, он упал в обморок от недоедания.
В детском доме «Марукоэн» он оказался через три месяца.
3
«Заблудившемуся Щенку.
Я получил ваше второе письмо.
Я понял, что вы работаете хостес не для того, чтобы жить в роскоши.
Мечтать о том, чтобы когда-нибудь открыть свое дело, – это здорово.
Только у меня есть некоторые сомнения: не опьянили ли вас яркость этой работы и доступность денег?
Например, как вы собираетесь копить деньги на свой бизнес? У вас есть конкретный план: к такому-то времени у меня должна быть такая-то сумма? И что вы думаете делать потом? Для того чтобы управлять заведением, необходимо нанять много людей. А где вы будете учиться бизнесу? Или считаете, что работа хостес вам как-то в этом поможет? Вы уверены, что этот план приведет вас к успеху? А если да, на чем основана ваша уверенность?
Стать независимой экономически – великолепная мысль. Но вам не кажется, что выйти замуж за экономически обеспеченного человека и обеспечить себе стабильную жизнь – это тоже хорошо? Даже если жена нигде не работает, она поддерживает своего мужа – разве это не говорит о ее самостоятельности в каком-то смысле?
Вы написали, что хотите отблагодарить добром ваших родителей, но ведь просто вернуть им дочерний долг деньгами недостаточно. Если вы будете счастливы, будут
