тело извивалось в огне, становясь одним из его языков.
Это завораживало. Мое молодое тело помимо воли начало отзываться на эту интимную сцену. Собственная похоть была мне противна. Я попытался отвести взгляд, сосредоточиться на себе. На раскрытии крыльев, на попытках взять меч.
— Смотри на меня, Эрик! Я хочу, чтобы ты видел меня, — потребовала ведьма.
Голова у меня зафиксировалась прямо, глаза закрыть я тоже больше не мог. От того, что я не мог моргнуть, из глаз покатились крупные слезы.
Ведьма откинула голову и засмеялась, упиваясь своей властью над моим телом.
То ли мне чудилось, то ли отовсюду стали раздаваться стоны. Блейза всё же довела себя своими проворными пальцами до истомы. Вскрикнула. В костер с шипением закапал ее сок. Запахло женщиной, так что по мозгам ударило настолько сильно, что я едва сам не кончил. Но усилием воли я всё же задавил в себе похоть, лишив себя удовольствия пролиться в унисон ведьме.
К Блейзе подошли две обнаженные девушки и подали ей отвратительный кубок, сделанный из человеческого черепа.
Я вновь обрел власть над своей головой и сумел разглядеть творящуюся кругом вакханалию. В неверном свете костра мелькали обнаженные тела, сплетающиеся друг с другом в комок. Они двигались торопливо, неистово, отдавались страсти, как животные.
Я вновь посмотрел на Блейзу.
— А теперь, мальчик, я сделаю из тебя мужчину, — заявила Блейза.
Она вновь провела рукой по груди и к моему ужасу на ней заблестела капелька молока. Блейза стала сцеживать его в череп. Я содрогнулся от отвращения, понимая, что этой гадостью она собирается вскормить во мне зверя. Грудь ее по мере наполнение кубка становилась меньше, обретая те формы, которые я запомнил. Наконец-то, она закончила и вышла из огня с наполненным молоком черепом.
— Если ты надеешься, что я буду пить эту гадость, то очень ошибаешься! — проговорил я, вложив в голос всё отвращение на которое был способен.
Я наконец-то сумел мысленно найти свой меч. И усиленно пытался его призвать, а меч, в свою очередь, усиленно желал попасть ко мне в руки и разрубить эту тварь на мелкие куски. Но пока ещё не мог прорваться через годы царящего здесь безумия.
— Я знала, что ты откажешься, — засмеялась Блейза. — А выпить тебе моего молока предстоит добровольно, иначе оно не подействует. Поэтому я придумала, как сделать, чтобы ты захотел его выпить.
В руке Блейзы блеснул кинжал. Она по-кошачьи подкралась к Стелле.
— Только тронь ее, — предупредил я.
— Она дорога тебе? — насмешливо спросила Блейза. — Она красива, возможно, я позволю тебе взять эту игрушку к нам в постель, а, возможно, скормлю её тебе, когда ты будешь особо голоден — первые тринадцать дней особенно мучительны…
— Как смеешь ты, простолюдинка⁈ Я дочь герцога, за меня отомстят, — прошептала Стелла, голос ее дрогнул и она все же не удержавшись, всхлипнула.
— Это даже интересней, — засмеялась Блейза.
Блейза легонько провела кончиком кинжала по лифу платья Стеллы, хрупкая ткань легко разошлась, обнажая прекрасную грудь девушки. Стелла вспыхнула, так, что даже в неверном свете костра был виден ее румянец.
Я сжал кулаки. Все во мне кипело, бурлило, я чувствовал, как гнев сметает все путы, сдерживающие мою магию, но это все равно было слишком медленно. Меч всё ещё не давался мне в руки.
— Нет, она мне не нужна пока, — как будто с сожалением сказала Блейза и прошла дальше. — А вот кровь молодых и сильных мужчин в мое молоко добавить можно.
Она подошла к Томашу и, высвободив его руку, схватила её и резанула ему ладонь. Слизнула его кровь.
— Силён и честен душой, — презрительно скривилась она и капнула с его руки пару капель в своё молоко.
Пошла дальше, посмотрела на Харви.
— Нет, ты не подходишь, с тобой что-то не то, — пробормотала она.
Возле Леона даже не остановилась. Подошла к отцу.
— А ты родственник, — задумчиво обратилась она к нему. — Да, вижу отец, твоя кровь годится.
Блейза пустила кровь и отцу, проделав с ним тоже самое, что до этого с Томашем.
— Теперь у тебя, мой дорогой будущий муж, есть выбор, или ты выпьешь это. Или мое молоко скиснет, а вместе с ним угаснет и жизнь твоих друзей.
С этими словами Блейза подошла к Филу и резанула ему руку. Фил поморщился.
— Какая самобытная силища, — пробормотала Блейза, пробуя на вкус кровь Фила. — Потенциал огромный.
— Моя госпожа, — вдруг подал голос Фил. — Позволь мне служить тебе! Я ненавижу Эрика, из-за него загублена жизнь моей сестры. Я хочу отомстить!
Эти слова ранили меня в самую душу. Я не мог понять такого предательства, это было слишком подло, удар в спину. Стало так больно, что руки опустились. Сделалось всё безразлично, медведь, так медведь, что уж теперь ради чего бороться, если самые близкие друзья предают?
— Фил, как же так? — тихо спросил я. — Мы бы спасли Киру, я же обещал…
— Это уже не имеет значения, — отмахнулся от меня Фил. — Моя госпожа, позволь мне отомстить, пусть он возьмет кубок из моих рук. Этим ты обезопасишь и себя, я знаю его, от него можно ожидать чего угодно.
— Какой милый мальчик, — улыбнулась Блейза, погладив Фила по щеке. — Хорошо, я подарю тебе эту возможность.
Она щелкнула пальцами и веревки, держащие Фила, вползли обратно в камень.
Фил автоматически потер запястья.
— Спасибо, моя госпожа, — поклонился Фил, бережно принимая череп из рук Блейзы.
Фил пошел ко мне.
— Ну и гад же ты! — не сдержавшись, упрекнул я.
Путы с меня тоже спали, я оказался лицом к лицу с Филом. Руки чесались дать ему по роже.
— Эрик, послушай, — так, чтобы слышал только я, скороговоркой заговорил Фил. — Я знаю, что только ты сможешь нас всех спасти. Ты найдешь выход и поможешь Кире и, если повезёт, то спасешь и меня, а если нет, то, прошу, убей, до того, как я натворю бед.
С этими словами Фил, залпом опрокинул в себя содержимое кубка.
В этот же момент в руку мне прыгнул меч, а вторая рука обросла латной перчаткой,
— Нет! — одновременно закричали мы с Блейзой.
Фила скрутило в три погибели, и он, корчась от боли, повалился ко мне в ноги, издавая
