юношами, навсегда стерлась из ее памяти. Лекарь сказал, что нельзя ей навязывать воспоминания, что это может навредить ей и что она должна все вспомнить сама, но этого не случилось. Так вот Грегори и Эдвин стали для нее совершенно посторонними людьми, а не теми, чьей дружбой она так дорожила.
После она совсем погрязла в отношениях с Ларсом, и все перестало иметь для нее значение, а когда он уехал, то она преданно ждала его. Известие о том, что ее помолвили с князем Моренгтоном без ее на то согласия, привела Карэн в ужас. Простить родных она за это так и не смогла, считая, что те обрекли ее на адскую жизнь с нелюбимым. Всеми силами она старалась оттолкнуть Грегори, заставить его отказаться от нее. Но у нее не вышло, и она поклялась, что он пожалеет об этом решении, и делала для этого все.
Поначалу Грегори пытался наладить контакт с супругой. Что он только ни делал, но словно бился головой в бетонную стену. Карэн любила другого и раз за разом напоминала ему об этом. А после того, как родила Питера, то перестала подпускать к себе мужчину, считая, что долг ее выполнен и пусть хоть за это ей скажет спасибо.
Когда в очередной раз князь постарался наладить отношения с Карэн, разразилась ссора. Грегори тогда впервые сорвался, и они с супругой наговорили много чего лишнего, и как итог между ними образовалась непреодолимая пропасть. Больше с его стороны попыток сблизиться с женой не было. Они стали совершенно чужими друг другу людьми.
Вся жизнь Карэн пронеслась у меня перед глазами, заставляя испытать все то, что чувствовала она, то есть я. Самым ужасным было вспоминать события, описанные в книге, те самые, где умер Питер, и где Карэн принесла себя в жертву, чтобы иметь возможность снять проклятие.
Только вот воспоминания о самом проклятии никак не пробудились во мне, даже несмотря на то, что та Карэн что-то о нем вспомнила после смерти сына. Только вот мне почему-то именно это воспоминание было недоступно.
В поместье я вернулась, уже не таясь. Стражники, увидев меня, тут же расступились, пропуская. Помимо слуг меня встретил еще и Эдвин. Видимо, ему о моей пропаже доложили. Поэтому он тут и нарисовался.
– Грегори знает, что я покидала поместье?
– Как раз планировал ему сообщить, – ответил дознаватель.
– Не стоит пока отвлекать его от поисков сына. И вы бы лучше к ним вернулись.
– Вернусь, раз уж вы в порядке, – кивнул мужчина, и уже хотел направиться к ожидающей его лошади, как я его окликнула. – Вы что-то хотели?
– Один-единственный вопрос. Ответите честно?
– Задавайте.
– Почему ваша дружба с Грегори распалась?
От моего вопроса Эдвин завис. Я видела, как его глаза удивленно расширились, и с каким неверием он посмотрел на меня.
– Вы…
– Да, я все вспомнила. Так вы ответите на мой вопрос? Только честно.
– Я был против, когда Грегори практически вынудил вас стать его женой, – неожиданно разоткровенничался со мной мужчина, а я ведь и не особо верила в то, что получу ответ на вопрос. – Мне казалось это неправильным. Я считал, что у вас должно было быть права выбора, а Грегори был уверен, что пусть и не сразу, но будучи в браке вы в итоге полюбите его. Так наши пути и разошлись.
Я кивнула и тихо сказала:
– Спасибо за честный ответ, Эдвин.
Судя по взгляду, мужчина явно хотел о чем-то меня спросить, но не решился. Попрощавшись, он поспешил к своей лошади, а я, смотря ему вслед, вспоминаю того мальчишку, каким он был когда-то.
Как же жаль, что Эдвин перестал улыбаться и повесил на свое сердце замок. А еще из-за меня он лишился своего близкого друга. Как бы мне не хотелось думать иначе, но именно я его сломала, а точнее, его влюбленность в Карэн, которая так и не ответила ему взаимностью. Жаль, что я не могу это никак исправить. Увы, но это не в моих силах. Остается лишь верить, что однажды этот мужчина все-таки обретет свою любовь.
Отвернувшись, я стала подниматься по ступенькам, ведущим ко входу в поместье. Время отчитывает мои последние часы жизни. Ведьма сказала, что мое сердце должно остановиться до трех часов ночи, и тогда проклятие спадет и Питер будет спасен.
Осталось не так много времени, а дел впереди много.
Нужно решить некоторые вопросы перед тем, как я покину этот мир.
Глава 69
Стирая скользящие по щекам слезы, я дописывала свое последнее прощальное письмо. Написать я решила всем: Грегори, Питеру, Эдвину и даже родителям, с которыми Карэн из-за своей обиды перестала общаться после свадьбы. Мне же казалось правильным хотя бы написать родителям письмо, чтобы они поняли, что их дочь ни в чем их не винит, и что она любит их.
Питеру писать было тяжелее всего, но я справилась, не позволяя истерике накрыть меня. А дописав последнее письмо, я положила всю стопку в ящик стола Грегори. Он найдет их. Не сразу, но найдет.
После этого я неспешно привела себя в порядок и переоделась. Попутно я узнавала о последних новостях, таких как те, что все слуги сейчас активно допрашиваются, а новостей по поискам Питера никаких нет. Милли утверждает, что ни о какой встрече с моим сыном они не договаривались, и что она про это вообще слышит впервые. Что касается Ларса, то по полученным данным, он так и не возвращался в город. Этому я, конечно, не верю, но увы, доказательств этому никаких нет. Ларс вообще профессионально заметает следы.
И как только Карэн… то есть я его полюбила? Почему не видела его истинного лица? И черт, почему же он не сдох от проклятия? Может, проклятие работает только в сторону взаимной любви? Вполне возможно. Я ведь совершенно не знаю, как оно работает и откуда вообще появилось.
Было уже за полночь, а я так и не определилась, как именно умру. Оказывается, это сделать совсем непросто. Нужен ведь способ наверняка, а не так, чтобы я просто покалечилась и стала инвалидом. Может, смертельный яд? Эх, Рея бы мне помогла в этом.
Размышляя о своей предстоящей кончине, я неожиданно почувствовала что-то странное. Меня словно куда-то потянуло и я, подчинившись, не стала сопротивляться. Это было просто необъяснимо, но у меня возникло ощущение,
