бы мы не накрыли их разом, эти парни поняли бы, что их ячейки были взломаны, и скрылись.
Было начало апреля, время за полночь. Я помню, что был на ногах почти семьдесят два часа и съел не меньше коробки замороженных хлопьев.
С беспилотниками над головой мы начали прочесывать каждое место в поисках любых признаков оружия, взрывчатки, транспортных средств, всего, что следовало знать боевым группам перед выходом.
Я прокурчивал в голове возможные опасности, когда операторы отправились на дело с нашими новыми иракскими партнерами. Я все еще принимал в расчет, что Темная лошадка мог нас подставить. Вы никогда не можете быть уверенным до конца, не ведет ли задержанный вас в ловушку. И не подставляет ли под «Хеллфайры» и спецназ невинных граждан.
Сейчас я наблюдал, как каждая из наших команд ворвалась в семь домов, вышибая двери зарядами, видел быстрые вспышки света в инфракрасной камере, а затем, через несколько минут, мужчин вывели наружу.
Той ночью мы захватили множество оперативников ИГИ, но один из них был особенно важен — дядя Темной лошадки.
Он был старшим курьером в сети Манхэттена и Бруклина и должен был устроить специальную доставку уже на следующий день.
Дядя был братом его матери. Он изменил все. В тот день наша миссия по уничтожению двух ведущих лидеров ИГИ сдвинулась с мертвой точки.
* * *
Иракцы немедленно наложили лапу на такую добычу. Его отвезли в одну из местных камер предварительного заключения и принялись потрошить на предмет информации. Конечно же, под присмотром нескольких моих людей.
Он сидел, ссутулившись, на стуле в пустой бетонной комнате. Дядя был толстым и лысым, с клочковатой бородой, и носил традиционную белую дишдашу. Он сказал, что вся его работа заключалась в том, чтобы доставлять письмо в желтом конверте другому человеку, который затем передаст его кому-то еще, вплоть, как мы надеемся, до Абу Айюба аль-Масри и Абу Умара аль-Багдади — Манхэттена и Бруклина.
Дядя никогда раньше не общался с другими курьерами в цепочке, за исключением человека, которому он передавал письмо каждую неделю. Курьерская цепочка была организована таким образом, что допускала крайнюю разобщенность в случае обрыва любого отдельного звена. Если бы дядя или любой другой курьер в цепочке не появился в условленное время в условленном месте, сеть просто исчезла бы. Все сообщения были бы уничтожены, и на ее месте возникла бы совершенно новая система.
Сначала дядя неохотно работал с нами. Но когда иракцы пригрозили отправить его в сырую подземную тюрьму, где он сгинет без следа, он сдался.
Мы узнали, что курьерская сеть, менялась каждые три месяца, еженедельно доставляла информацию и всегда лично шейхам: Манхэттену и Бруклину.
Дядя предоставил ограниченные подробности об этом, но достаточные, чтобы убедиться, что письмо вот-вот отправится. «Они ожидают меня завтра», — сказал он.
Предполагалось, что он передаст его следующему курьеру в цепочке, спрятав в цветочный горшок. Письмо было предназначено для Манхэттена, но было неясно, скольким другим участникам курьерской цепочки придется передать сообщение и какой уровень проверки оно получит, прежде чем достигнет вершины.
Как бы нам ни хотелось взглянуть на письмо, мы этого не сделали. Оно хранилось запечатанным в желтоватом конверте. Любые признаки вмешательства могут сорвать миссию. Том знал, что мы должны действовать быстро.
— Тогда нам нужно идти, — сказал ему Том.
Его глаза расширились.
— Куда? — он, вероятно, думал, что для него все закончилось.
— Ты возвращаешься.
— Ни за что, я не сумасшедший.
— Ты пойдешь, — сказал Том. — Ты отнесешь письмо следующему парню, как и планировалось. Дядя оглянулся на иракского офицера, который смотрел на него как на покойника.
Таков был наш план: мы отвезли бы дядю на место высадки и попросили бы его передать цветочный горшок с письмом для шейхов, помеченным устройством слежения. Цветочный горшок был таким, каким его всегда доставляли.
Однако у иракского подразделения, с которым мы работали, были другие планы в отношении дяди — они хотели только захватить следующего курьера и крайне скептически смотрели на визуальную разведку IMINT[27] — по сути, использование дрона для отслеживания всей цепочки курьеров вплоть до самого верха. Они этого не понимали.
Переговоры с иракцами всегда были деликатными. Они сопротивлялись, но мы были убедительны. Когда мы заставили их прийти в себя, дядя потел в предчувствии неминуемой пули в затылок. Он продолжал качать головой. Если бы человек, с которым он встречался, почувствовал что-то неуместное, он убил бы его и его семью.
— Я покойник, — сказал он, проводя рукой по своей шее.
— Лучше бы это был Голливуд, — сказал я. Он не понял.
— Просто будь хорошим актером.
Мы постирали его одежду, чтобы избавиться от любых свидетельств того, что он был под стражей, и дали ему мышечные релаксанты, чтобы облегчить его беспокойство. Это не помогло. Но пришло время идти.
Мы посадили дядю в вертолет с Томом и операторами, и они умчались в другое безопасное место, ближе к месту передачи сообщения в городе Самарра.
В тот день команда купила новые цветы и случайный горшок в местном магазине и получила синий грузовик «Бонго», оснащенный нашими геотрекерами. По легенде дядя попал в автомобильную аварию и одолжил чей-то грузовик.
Мы работали всю ночь. Поскольку первоначальное место встречи курьеров находилось далеко от моей зоны ответственности и ближе к охотничьим угодьям Джека, дроны, которые отправлялись из «Коробок» по всему Ираку теперь контролировал он. Когда дядя отправился в путь в 7 утра, мы держали в небе три беспилотника.
Потребовалось некоторое время, чтобы найти место встречи. Дяде было неясно, в какую сторону двигаться, поскольку он шел с севера. Встреча должна была состояться в ближайшее время, и если бы мы ее пропустили, все было бы провалено.
После шквала запросов о направлении движения и инструкций мы, наконец, нашли нужное место. Два седана поддержки, в которых находились иракские силы специального назначения, были уже здесь, инсценировав неполадки автомобилей на обочине дороги. Через несколько минут после прибытия дяди на место мы наблюдали с высоты птичьего полета, как прибыл следующий курьер.
Команда Джейсона стояла в стороне, пока дядя передавал цветочный горшок новому курьеру. Мы внимательно следили за мельчайшими движениями — за тем, как мужчины обнимали друг друга, за манерой передачи груза. Наши три дрона расположились над ними, передавая изображения на стену с телевизорами. В другие дни у нас, возможно, была бы дюжина разных миссий на экранах. Сегодня это было главное событие на всех мониторах.
Я помнил, как беспокоился, что дядя может подать сигнал тревоги, и
