в пыли без сознания, от удара пудовым кулаком скалящегося мордоворота.
Увидев меня, они тут же напряглись, один из них, видимо главный, злобно ощерился, ткнув в мою сторону пальцем.
– Это ещё кто такой? Ты откуда здесь взялся, щенок?
– Тебя не учили в детстве, что грубить незнакомым людям опасное занятие? – спросил я, спешиваясь шагах в десяти от них.
– Хорик, а сопляк то дерзкий! – криво усмехнулся тощий усатый гопник, что рылся в мешках, лежащих на телеге.
Двое других прекратили копаться в чужом имуществе, подошли и встали за спиной у главаря.
– Повторяю, кто ты и откуда? – снова спросил этот Хорик.
– Хорик, ты и твои шакалы видимо настолько тупые, что слов не понимаете? Кто дал вам право бесчинствовать на землях барона вир Тосвальда?
Упоминание барона привело их в ярость. Все трое, вытащив оружие, веером пошли на меня. Четвёртый, шаривший в телеге, видимо рассудил, что на одного сил и так много. Грабитель просто развернулся, пнул под рёбра взвывшего хозяина телеги и собрался насладиться бесплатным зрелищем.
«Тебе падла попкорна не принести?» – подумал я, вынимая оружие и смещаясь по дуге, чтобы ухудшить им возможность для одновременных действий.
Первым меня атаковал длинный, патлатый пижон. Вальяжно, как на тренировке прямым уколом в грудь. Уверенно принял выпад на изогнутую гарду и закрутив, сумел вырвать клинок из рук не ожидавшего такой прыти от совсем юного на вид парня.
Вторым ко мне подступил Хорик, который оказался умнее своего дружка. Он попытался хитрым ударом распороть мне бедро, но я отвёл выпад клинком и повернувшись полоснул ему по груди кинжалом. Зачарованное оружие рассекло лёгкую кольчугу и нападавший вскрикнул от боли. Порез окрасился алым.
Мгновенно атаковал третьего, находясь к нему в более удобной позиции. Здоровяк парировал удар, отведя мой меч, но открылся. Сделав прямой укол дагой я смог проткнуть ему шею насквозь.
Выронив оружие, грабитель обеими руками схватился за рану, пытаясь остановить струю крови. Пальцы тут же окрасились красным и крупные капли стали падать в дорожную пыль. Постояв пару мгновений, он медленно опустился на колени, словно уставший лёг на бок и затих, поджав ноги.
Я бросился к пижону, нагнувшемуся за потерянным клинком. Тот успел его схватить, но не дав распрямиться, ногой врезал ему в солнечное сплетение. Удачно попал, он, лишившись дыхания рухнул мордой в пыль и стал хрипеть, пытаясь вздохнуть.
Я развернулся к главарю, зажимавшему рассечение на груди. Тот с ужасом в глазах попятился, выставляя вперёд клинок в трясущейся руке. Он теперь понимал, как сильно ошибся. В одиночку, тем более раненый он точно не выйдет из схватки победителем.
– Постой, постой, ты… вы нас не так поняли, господин! Давайте разойдёмся миром?
– Миром? – усмехнулся и кивнул на труп, – а как же этот?
– Забудем! Гарнинг сам виноват, к тебе... к вам никаких претензий не будет, господин!
Я посмотрел на четвёртого, что стоял с открытым ртом даже не подумав обнажить свой меч.
Тот секунду похлопал глазами, потом часто-часто закивал головой и поднял руки с раскрытыми ладонями, мол: «А я что? я ничего!»
– Собери всё оружие и сложи в телегу, – приказал я ему. Тот исполнил приказ чётко и быстро.
– Теперь доставайте все ваши деньги, и у того тоже, – кивнул на труп, – сложите в один кошель и передайте этому добропорядочному мужчине. Это будет компенсацией, за причинённые ему неприятности.
Их физиономии радости ясное дело, не выражали, но спорить никто не решился.
Мужик с ошалевшим видом приводил в порядок сына, а получив в руку кошель и вовсе впал в прострацию.
– Собирайтесь быстрее, я вас сопровожу, здесь оказывается небезопасно, – сказал мужику, чтобы налётчики тоже услышали и обратился к ним, – а если вас ещё раз увидят на этих землях, думаю капитан Михвальд не пожалеет для каждого доброй верёвки.
Я был уверен, что горе-грабители не станут преследовать купца, это была маленькая хитрость. Ехать нам всё равно в одну сторону и получится, что я окажу купцу ещё одну услугу. Так было удобнее начать заводить знакомства с местным населением.
Бедолаги постепенно пришли в чувство и когда удалось всё же заткнуть фонтан их бесконечной словесной благодарности, старший поведал, что его зовут Фурт, а сына Горша. Живут в соседнем городке, ездили к сестре и попутно к поставщикам каких-то товаров для его лавки. У него две лавки на базаре, вот приобщает сынка к делу.
Раньше тут такого никогда не случалось. Это были дружинники барона вир Крейнара, который с нашим бароном давно враждует, но до эдакого бесчинства и грабежа никогда не доходило.
– Никогда не было, и вот опять, – вспомнил я известную фразу своего мира, – слушай меня Фурт. Тебе всё равно мимо замка ехать, так вот, я с вами тянуться не буду, да и не нападёт на вас уже никто. У ворот попросишь, чтобы к тебе вышел капитан дружины, знаешь его?
– Как же не знать то? Господина Михвальда у нас все знают, очень уважают его все. Да и с ребятами своими он частенько в трактире у шурина моего бывает, кружечку-другую пропустить.
– А как называется трактир твоего шурина?
– Так, «Котелок и Вертел», трактир то. Самый лучший у нас, истинно вам говорю, юный господин! – начал рекламную кампанию заведения родственника Фурт.
– Прекрасно!
