– Но вы его можете встретить! – не сдавался мужчина. – Так вот, если вы его встретите, непременно передайте привет от Весельчака У. Так и скажите ему – Весельчак У просил передать привет. Он поймет. Меня все так называют – Весельчак У. Это из-за моего характера и еще из-за фамилии – моя фамилия Уткин…
Он был весь из мультфильма – такой же толстый, и голос высокий, с теми же интонациями. Он потряс ее за руку, его рука была мягкой, как студень.
– Извините, это не вас зовет та дама? – проговорила Надежда, показав на что-то за спиной навязчивого незнакомца.
– Где? – Тот обернулся и ослабил хватку. Надежда воспользовалась этим и устремилась вперед.
Однако там, где она недавно видела Ташу, девушки уже не было.
Надежда завертела головой, пытаясь отыскать ее, но безуспешно. Зато она увидела пробирающихся через толпу «людей в черном». Те явно заметили ее и теперь неотвратимо приближались, разойдясь в стороны, чтобы увеличить сектор охвата. Вот интересно, куда смотрит охрана на входе?
Надежда метнулась в сторону, спряталась за колонну, и тут один из преследователей – тот, что был весь в синяках, – вынырнул из толпы совсем рядом с ней.
И в это мгновение Надежда снова наткнулась на Весельчака У.
Она сама схватила его за плечо, развернула лицом к своему преследователю и сказала:
– Вот этот человек хорошо знаком с Майклом Раппопортом! Он работает с ним в одной клинике!
– Правда? – Весельчак бросился к «черному человеку», мертвой хваткой схватил его за лацканы пиджака и затараторил: – Вы его скоро увидите? Непременно передайте ему привет от Весельчака У, он поймет! Это я – Весельчак У, меня так называют за мой характер…
Надежда не стала терять время, она ввинтилась в толпу, протиснулась между двумя рослыми врачами и оказалась в коридоре, который вел к туалетам.
Взглянув на часы, она увидела, что прошло как раз полчаса с момента ее разговора с Ташей. Наверное, та ее уже ждет…
Надежда подошла к двери, на которой был изображен женский силуэт, и дернула ее на себя.
Заглянув в помещение, она на какой-то миг подумала, что ошиблась дверью: впереди, возле облицованной розовым кафелем стены, она увидела массивную мужскую фигуру. Высокий мужчина в дорогом темно-сером костюме стоял спиной к двери и что-то делал, слегка ссутулившись и пыхтя от напряжения.
– Извините… – начала Надежда и попятилась, как вдруг увидела взметнувшуюся над плечом мужчины женскую руку и услышала едва различимый стон.
Теперь она подумала, что застала, так сказать, любовную сцену. Ей приходилось слышать, что туалеты на презентациях и корпоративах используют для свиданий. Как-то это неприятно, хотя Надежда, конечно, и не ханжа… И вообще совсем обнаглели, хоть бы в кабинке закрылись, если уж так приспичило!
Она хотела уже закрыть дверь, но в это время женская рука заколотила по стене, и полузадушенный голос хрипло выкрикнул:
– Помогите!
Только теперь до Надежды дошло истинное положение вещей.
Никакое это не свидание.
Высокий мужчина в дорогом костюме затащил сюда какую-то несчастную девушку и убивает ее…
И еще одно мгновенное озарение вспыхнуло в ее мозгу.
Она поняла, кто эта девушка.
Это Таша Синицына! Ведь она должна была ждать здесь Надежду!
Раздумывать было некогда.
Надежда бросилась вперед, схватила первое, что попалось ей под руку, – это было хромированное ведро для мусора, – и изо всех сил обрушила это ведро на голову мужчины.
Тот отшатнулся, покачнулся и удивительно медленно, как в замедленной съемке, повернулся к Надежде.
Как в замедленной съемке – или как во сне.
Надежда несколько раз видела такой сон.
Незнакомец, опасный и угрожающий, медленно и неотвратимо поворачивается к ней – и она с ужасом видит, что у него нет лица, что на месте лица у него пустой безглазый овал…
И сейчас с затаенным ужасом она ждала чего-то подобного.
Однако, когда незнакомец повернулся к ней, с некоторым облегчением Надежда увидела его лицо.
Красивое, породистое, ухоженное лицо.
Лицо нового инвестора клиники «Филомена» Михаила Кропачева. Правда, сейчас он выглядел не так безупречно, как на сцене, – дорогой костюм был помят, шелковый галстук сбит на сторону, но самое главное – породистое лицо перекошено яростью, волосы растрепаны, по лбу стекала капля крови из рассеченной мусорным ведром головы.
– Ты еще кто такая?! – проревел Кропачев, как раненый медведь.
Он шагнул к Надежде, позабыв о Таше Синицыной, и вдруг ноги его подогнулись, и Кропачев упал на колени.
Теперь Надежда увидела Ташу. Девушка со стоном поднялась на ноги, покачнулась, сделала шаг вперед и упала на пол. Костюм на ней был разорван, лицо пылало, на шее виднелись синяки – должно быть, Кропачев пытался ее задушить. Глаза ее были полуоткрыты, она хрипло, тяжело дышала.
Надежда, которая уже выскочила было в коридор, поняла, что не может оставить девушку без помощи, и бросилась к ней, наклонилась, чтобы помочь.
– Это… он! – проговорила Таша хриплым непослушным голосом, показывая на Кропачева. – Это он тот человек, которому делали операцию одновременно с Шубиным! Это его лицо на разных стадиях операции было на фотографиях!
С трудом выговорив эти слова, Таша без сил вытянулась на полу.
– Держись! – Надежда схватила ее за руки, сжала, как будто пыталась перелить в девушку часть своих жизненных сил.
И тут она почувствовала, как правая рука Таши ответила ей слабым пожатием, а потом из этой руки в ладонь Надежды перекатился какой-то маленький плоский предмет. После этого рука Таши ослабела, глаза ее закрылись.
– Все никак не уймешься? – За спиной Надежды раздался голос Кропачева, он оттолкнул Надежду и наклонился над Ташей. – Где эти фотографии? Отдай их мне, отдай сейчас же, тогда, может быть, я оставлю тебя в живых!
Таша ничего не ответила – она потеряла сознание.
Тогда Кропачев повернулся к Надежде:
– Кто ты такая? Что ты знаешь об этом деле? Что она тебе рассказала?
Надежда не слушала Кропачева: она уставилась на дверь за его спиной.
– Думаешь купить меня на такой дешевый трюк? – прошипел мужчина и схватил Надежду за горло.
Но в это время дверь туалета в самом деле открылась, и на пороге появились двое в черном. Геша и Стас проследили за Надеждой до этой двери и теперь вошли, чтобы разобраться с ней.
Кропачев услышал скрип двери и увидел отражения напарников в хромированной поверхности сушилки для рук. Мгновенно забыв о Надежде, он упал на пол, откатился в сторону, одновременно выдергивая из наплечной кобуры пистолет. В следующее мгновение почти одновременно прогремели три выстрела.
Надежда на какое-то время оглохла. Кроме того, от страха она зажмурила глаза и несколько бесконечных
