есть еще одна!
— Мы потерялись после некоторых событий, но вот мне наконец удалось ее найти. Ты же помнишь, что я обещал отцу. Что найду ее и отомщу за семью.
— Как же такое забудешь. Мы все, можно сказать, ему пообещали, ха-ха. — Иде было непонятно, о чем они так говорят, но у нее сложилось четкое ощущение того, что они друг друга прекрасно понимают. — Ладно, у нас еще будет время поговорить о делах семейных, а пока отдыхайте, Лилит проводит вас. Я еще подойду. — Аластар повернулся к Иде, потянулся к ее руке и поцеловал, не отрывая скользкого взгляда: — Приятно было познакомиться, милая кирия!
Ида все еще находилась в каком-то шоке и не нашлась что ответить. Даже не поняла, вылетели ли звуки из ее рта.
К ним подлетела девушка с оливковой кожей и черными как уголь, слегка раскосыми глазами. Несмотря на спешку в ней было столько грации, что каждый шаг был похож на танец. И с каждым плавным движением звенели браслеты — сколько их, сто? — и в унисон им подпевали крупные серьги в ушах. Она поправила упавший на лицо локон смоляных и блестящих волос, от чего Иде захотелось не отрывать от них взгляд, любоваться, прикоснуться и ощутить их мягкость и в то же ей хотелось вырвать с корнем, чтобы согнать с лица надменную улыбку, словно она не обслужка, а королева. Ида посмотрела на Луйса, и то как он следил за каждым движением Лилит, как улыбался ей, заставило Иду почувствовать себя неловко. Ида посмотрела на свою растянутую шерстяную одежду, невольно дотронулась до волос и ощутила, как в груди ее что-то сдавило.
— Ну что, голубки, — голос Лилит прозвучал нежно, мелодично, а глаза ее внимательно изучали Луйса, — пойдемте, я вас проведу в укромное местечко, — сказав это, она слегка дотронулась до руки Луйса и, не отводя взгляда, прошла мимо него, слегка задев плечом.
— С тобой хоть на край земли, дорогая, — на удивление Луйс ответил ей с улыбкой, а в его глазах засверкали на мгновение лукавые огоньки.
Ида почувствовала, как что-то тяжелое и неприятное распаляется внутри нее. Сердце начало стучать сильнее и быстрее, а дыхание участилось. Эта девушка была ужасно вульгарна. Ее бесстыжее поведение, кокетство, заигрывание с мужчиной, уже не говоря о ее наряде. Ткань платья, или того, что должно было называться платьем, была тонкой, невесомой и практически прозрачной. Под юбкой были видны очертания ног, а выше — о всемогущий, Иде даже смотреть было стыдно. Будто это она пришла в таком платье. Но также Ида ощущала предательское желание самой быть в таком платье. Ужасное чувство.
— Ты идешь? — голос Луйса вырвал ее из хаоса мыслей. Не ответив, Ида просто заставила себя последовать за ними. Как только она более или менее пришла в себя, в ее разум ворвался гомон трактира. Голоса будто взорвались в голове, а вместе с ними и запахи. Смешавшаяся какофония звуков вперемешку с запахами подгоревшей еды и спиртного, дыма курительных трубок, пота и немытых тел. У Иды закружилась голова. Ей хотелось одного — сбежать. Но ноги продолжали идти вслед за Луйсом, не поддаваясь желаниям рассудка.
— Самое лучшее место для наших лучших гостей, — не сказала, пропела Лилит и подмигнула Луйсу. — Что вам принести?
— Лучшей еды и напитков не полагается лучшим гостям? — подхватил ее тон Луйс и снова сверкнул своей улыбкой. Не дожидаясь ответа, он сел на мягкий диванчик. Ида продолжала оцепенело стоять, будто находилась за пределами происходящего.
— Щедрость Аластара не знает границ, но не советую злоупотреблять гостеприимством, дорогой, — улыбка Лилит угасла и последние слова она произнесла совершенно другим тоном. По телу Иды пробежался холодок от этого мерзлого, заледенелого голоса. Но льдинки, закравшиеся в душу, разлетелись на тысячи от осколков от последовавшего утробного, древнего голоса, а потом растаяли от жара, распалившего все вокруг.
— А я не советую злоупотреблять моим милосердием и расположением, до-ро-га-я, — последнее слово Луйс отчеканил по слогам и его взгляд прожег бы на месте Лилит, если б мог. Теперь в ее глазах не плясали больше угольки соблазнения, в них волнами бился о берег радужек страх. Это был первородный страх. Но она быстро совладала с собой, открыла рот, но благоразумно предпочла промолчать и, заметавшись сперва на месте, быстро удалилась, подобрав юбки.
Ида продолжала стоять, но ей казалось, будто она наблюдает за всем этим со стороны. Будто она отделилась от своего тела и парит над всеми. Одновременно она ощущала, будто смотрит на все не своими глазами. Все словно в каком-то бреду. Бессознательном. Нереальном. Она спит. Ей все это приснилось. Не могут зеленые глаза Луйса полыхать красным огнем, а голос человека не может сотрясать землю и заглушать все голоса вокруг. Снова эти нелепые мысли.
— С тобой все хорошо, — знакомый, земной голос вырвал ее из этого невесомого состояния. Пелена с глаз спала и размытые силуэты снова обрели очертания. Она сходит с ума. Глаза Луйса снова зеленые. Взгляд сосредоточен. Голос прежний, с легкой хрипотцой. Жизнь вокруг продолжает кипеть, шуметь, звенеть привычными звуками пьяных разговоров, ссор и смеха.
— Да, наверное, — Ида услышала свой голос раньше, чем поняла, что заговорила. — Просто здесь, наверное, жарко и шумно, мне стало не по себе. Луйс привстал, чтобы помочь ей сесть.
— Мы не пробудем здесь долго, если тебе не нравится. Поедим, возьмем что-нибудь с собой и уйдем.
— Спасибо! Мне тут неуютно. Столько непотребства. Отец, — она сглотнула ком в горле, образовавшийся, когда она вспомнила отца, — отец сошел бы с ума, узнав, что я здесь. — Ида села, почувствовав слабость.
— Но его здесь нет и он не узнает, — Луйс было усмехнулся, но вовремя удержался, увидев, как налились глаза Иды слезами. — Прости, я не подумал, я не хотел…
— Все в порядке. Я должна привыкать жить с мыслью, что его нет и он уже ничего не узнает.
Луйс сжал челюсть, заходили желваки, взгляд стал серьезнее. Он раздумывал пару секунд, потом резко встал и пересел к Иде, аккуратно, практически неощутимо обняв ее за плечо.
— Я не хотел причинить тебе боль. Я знаю, каково это терять отца… Прости, я… — он замолчал, словно не находил слов, чтобы объяснить, что понимает ее. — А знаешь, ты права, здесь слишком шумно и воняет протухшими яйцами. Подожди меня минуту, я попрошу собрать нам еды с собой.
— Нет, стой, не нужно из-за меня…
— Нужно. Я должен был раньше понять, что ты чувствуешь. — Луйс резко встал и ушел.
Иде стало холодно. Ее накрыло
