и фонтанирующим, Аль и ушёл в портал
Лола смотрела на напряжённо застывшую в углу портальной площадки девушку. После погасшего сияния портала всё вокруг стало казаться темнее. Девушка в своём фиолетовом платье с сиреневой маской на лице выглядела нереально, будто материализовалась из сгустившихся сумерек.
Они познакомились, и Маруша графине понравилась. Она была очень юной, в ней не было суеты. Девушка не носила никаких защитных амулетов, и с её стороны шло какое-то ощущение гармонии.
Лола сразу взяла ситуацию в свои руки.
– Маруша, давайте пошлём за чаем и пирожными и посидим в нашей гостиной? Поболтаем, да получше познакомимся. Как ты смотришь на это, Прит? – переглянулась она с женихом.
Девушка стояла в нерешительности.
– Мы в курсе ритуала и того, кто стал носителем памяти принцессы, Маруша, – сразу разгадал причину её сомнений Притен. Он улыбнулся и подмигнул ей как заговорщик:– Предлагаю всё обсудить в спокойной обстановке, а я закажу принести твои любимые воздушные ванильные пирожные. Надеюсь, их испекли сегодня ради нас, дорогих гостей.
Девушка улыбнулась, а Лола кинула последний камешек на чашу весов:
– Это удивительно! Очень интересно, как вы видите свою жизнь дальше. Такой поворот в жизни безусловно надо всесторонне обсудить. Притен, как очень умный, опытный и любящий вас человек, что-нибудь хорошее посоветует. А я вам расскажу, как я стала магиней шестой ступени.
– Шестой ступени! – искренне восхитилась Маруша. Волна её восхищения, окатившая Лолу, была ясной, чистой, прозрачной, без какой-либо горчащей примеси зависти.
Воздушные пирожные на кухне нашлись. Чаепитие накрыли не в гостиной Притена, а на небольшом балконе, заросшем вьюнками и плющом. Там стоял небольшой круглый полированный столик, вокруг которого теснились светлые плетёные кресла с мягкими разноцветными подушками на сиденьях.
Лола не стала сразу расспрашивать девушку. Сначала она сама рассказывала о своей жизни, о своей учёбе в академии, давая Маруше привыкнуть и освоиться. Притен изредка вставлял свои насмешливые комментарии, Лола также шутила в ответ. Они вспоминали забавные истории, веселились и наслаждались обществом друг друга.
В конце концов заговорили о ритуале. К тому времени Лола с Марушей уже перешли на ты.
– Маруша, про ритуал мы знаем и про то, что ты оказалась носительницей памяти принцессы. А как ты себя теперь чувствуешь? Как принцесса или как воспитанница?
Маруша помолчала и улыбнулась.
– И как принцесса, и как воспитанница. Я теперь могу быть, кем пожелаю. У меня есть опыт жизни и на первых ролях среди знати, и вторых ролях среди простолюдинов. Ведь моя жизнь в замке всё-таки сильно отличалась от жизни Люжены. Воспитанница – это не любимая единственная графская дочь. Надеюсь, Притен, ты это понимаешь. Поверь, у меня нет никаких претензий. Я благодарна миледи Карлейле. Сейчас я воспринимаю его величество как отца, а принца как брата. Одновременно люблю Люжену как сестру.
Сейчас я могу сравнивать жизни Мири и Маруши, и многие события для меня предстали с других ракурсов и стали объёмнее. Я стала многограннее, будто обрела свою вторую потерянную половину.
Лола внимательно посмотрела на Марушу. Действительно, она совершенно не напоминала робкую неуверенную в себе воспитанницу. Её осанка была идеальной, а интонации, поза и жесты были выверенными, привитыми длительными занятиями по этикету, и больше соответствовали принцессе.
Лола задала свой главный вопрос:
– Ты изменилась, стала другой. Наверное, изменились и планы?
– Да у меня их и не было. Моя жизнь была связана с Люженой, зависела от решений миледи, и меня это устраивало.
– А сейчас? – Притен испытующе посмотрел на девушку.
– Сейчас я уже не могу быть тенью Люжены. Грендер сказал… – тут она немного запнулась, – Грендер сказал, что у меня есть возможность поступить в Магическую академию. Но для этого нужно, чтобы милорд меня отпустил под чей-то присмотр. Поэтому он предлагает помолвку. Как временное решение.
Притен переглянулся с Лолой. О чувствах Грендера он догадывался, но о уже предложенной помолвке не знал.
– А что сама ты хочешь.
– Я? Хочу разобраться в себе, в своих возможностях, которые передо мной открылись.
Магическая академия для этого самое лучшее место.
– Для этого ты даже готова связать своё имя с магом Серая смерть? – решила спровоцировать Марушу Лола и получила в ответ волну искреннего возмущения.
– Да! Готова. Он не давит на меня, не ставит условия, а предлагает. Обещает помощь и защиту. А потом отпустить, если ничего не сложится. И он мне нравится, – совсем по-девчачьи запальчиво закончила она. Лола ощутила, что принцесса совсем ещё девчонка, ей на самом деле ещё даже нет девятнадцати лет.
– Но, Маруша, – покачал головой Притен, – кроме Грендера теперь у тебя могут быть другие поклонники и другие способы попасть в академию.
– Например?
– Ну, например, его величество оделит тебя титулом и мой отец, не желая упускать тебя из семьи, выдаст тебя за Бранжена.
К Лоле прилетел настолько спутанный клубок эмоций Маруши, что она не смогла даже понять, что там преобладает.
– Притен, ты смеёшься надо мной? Или просто издеваешься? У нас с Браном постоянная война. Да он изведёт меня придирками и презрением, если снизойдёт до помолвки.
– Ты ошибаешься, Маруша. Он хорошо к тебе относится. Очень хорошо. Он так себя вёл, потому что не хотел навязывать свои чувства. Он ведь не мог на тебе жениться. А теперь ситуация изменилась.
Девушка замолчала и задумалась. От неё потянулось чувство интереса, любопытства, слегка окрашенные в лёгкий розовый цвет, но с болотными пятнами ревности.
– Ого, – подумала графиня, – отношения у Маруши со вторым сыном графа не такие простые, как казалось.
– Прит, а что Грендер делает с приговорёнными? – внезапно задала неожиданный вопрос Маруша. – Он сказал, что никого не убивает. Я ему верю, но всё-таки что? Я никому не скажу.
Маруша с мольбой посмотрела на Притена и он, переглянувшись с Лолой, сдался.
– Хорошо. Чтобы успокоить тебя я расскажу. Но это действительно важная государственная тайна.
Настоящих главарей и жестоких убийц, как и раньше, судят и лишают жизни на тюремных виселицах. А вот рядовых членов банд, мелких воров, людей которых соблазнили лёгкой наживой или втянули в тёмные дела, наказывают особым образом.
В один из дней объявляют публичную казнь для таких вот запутавшихся. Она, кстати, будет через несколько дней.
Представь, перед собравшимся на площади народом на широком помосте приговорённые встают в ряд, и Грен создаёт сильнейший воздушный смерч. Это смерч начинается с маленькой воронки, а потом усиливается и поднимается всё выше и становится всё шире. Серая гудящая от напряжения пелена скрывает приговорённых людей от охваченной ужасом толпы, а в это время внутри смерча на
