Потом включил свет и огляделся. Маркони и Коулман обыскали ящики и переворошили одежду. Из ванной пропал бритвенный прибор. Какая-то одежда по-прежнему висела в шкафу, и Валентайн подумал, что инспекторы выбирали только то, что им подходило по размеру.
Он опустился на кровать. Голова разболелась, ноги замерзли, а желудок настоятельно требовал горячего. Но хуже всего было то, что его шестидесятидвухлетнее тело приблизилось к состоянию полного изнеможения.
Валентайн приоткрыл окно, надеясь, что услышит приближение непрошеных гостей. Потом стянул с себя одежду, забрался под теплое одеяло и провалился в сон.
Ему приснилось, что он стоит рядом со строительным рабочим. Тот держал в руках отбойный молоток и трудился над участком тротуара. Валентайн кричал ему прямо в ухо, но тщетно: молоток все заглушал.
Он открыл глаза. Кто-то стучал в дверь соседнего номера. Уже наступило утро, яркий солнечный свет брызгал на стены. Встав, Валентайн взял с тумбочки пистолет, подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул на улицу. И моргнул от удивления. У соседнего номера стояла Кэт Берман.
Он закрыл дверь. Сунул пистолет в карман пальто и накинул костюм, в котором ходил вчера.
– Кого-то ищете? – спросил Валентайн.
– Вас, – улыбнулась Кэт. – Точнее, вашего сына. Надеялась, он подскажет, где вас искать.
– Так вот он я.
К его удивлению, она поцеловала его в щеку.
– Войти-то можно?
– Конечно, – услышал Валентайн свой голос.
Они сели на диван.
– Мне нужно с вами поговорить.
– Так мы вроде как уже говорим.
– Разговор будет серьезным. – Подняв с пола сумочку, она вытащила бутылку содовой и два пластиковых стаканчика, разлила воду, почти опустошив бутылку.
– Что-то празднуем? – поинтересовался Валентайн.
– Еще как. Я не пью, так что, надеюсь, вы не против газировки. – Она протянула ему стаканчик. – Ваше здоровье.
– Вздрогнем.
Кэт хихикнула, услышав в его тосте больше, чем он в него вложил. Он раскраснелся и смущенно заерзал. Да что же, черт побери, происходит? Двенадцать часов назад она была готова его кастрировать. Они допили газировку молча. Потом Кэт положила руку ему на бедро. И не убрала.
– Сегодня утром Глэдис, Донни и я встречались с продюсером вчерашнего шоу. Зовут его Рик Хани. Он организует шоу реслинга для кабельного телевидения. В общем, рассаживает он нас в своем кабинете и делает вид, что взбешен. Он раньше был борцом под псевдонимом Ловкач. Ну вот, Рик нам и говорит: «Кто придумал поменять вчера сценарий?»
– Надеюсь, вы догадались сказать, что это я, – вставил Валентайн.
– Естественно, нет! В этом бизнесе никто никому правды не говорит, Тони. А Донни ему отвечает: «Я придумал, Рик. Мне показалось, что сценарий устарел». Рик уставился на нас и молчал минуту, как будто не мог придумать, что сказать. Потом открыл ящик стола и вытащил какие-то контракты. Бросил их на стол и спрашивает: «Знаете, что это?» Мы закивали, а он дальше: «Прежде чем обсудить условия, хочу кое-что прояснить. С этого дня мы не отступаем от сценариев, лады?» Ну мы переглянулись втроем, и вы не представляете, чего нам стоило не рассмеяться!
– Условия чего?
– Того, как мы с Глэдис будем драться друг с другом целых пять раз. Рик сказал, что после вчерашнего выступления в «Арсенал» позвонило больше народу, чем после всех прочих боев. Мы стали хитом.
– Вы меня разыгрываете, – покачал головой Валентайн.
– Совсем нет. Мы перетянули одеяло на себя.
Он почувствовал, как поднимается настроение. Все-таки он не испортил Кэт жизнь. Может быть, чистосердечное признание на исповеди у отца Тома принесло больше пользы, чем он предполагал.
– И сколько он вам денег предложил? – спросил Валентайн.
– Пять схваток по десять тысяч долларов за схватку.
Он сжал ее руку.
– Это лучшая новость за всю неделю. Надеюсь, вы согласились.
– Вот тут-то и загвоздка.
– Какая еще загвоздка?
Кэт вытащила из сумочки какие-то бумаги и положила ему на колени.
– Эта сделка для нас четверых.
– Что-то я не улавливаю, – насторожился Валентайн.
– Донни сказал Рику, что ваше участие было запланировано.
– Что-что?
– Тони… пожалуйста, не сердитесь.
Валентайн схватил документы и поднес к глазам. Это был контракт. Его фамилия стояла в самом верху, и далее шло подробно описание его роли как ревнивого кавалера. Он должен бить Донни, только на этот раз ему за это заплатят две тысячи за выход. Внизу указывались даты. До первого шоу в центроплексе «Орландо» оставалось три недели.
– Безумие какое-то. – Валентайн положил контракт. – Вы должны были открыть правду этому человеку, Кэт.
– Мы не могли…
– Нет, вы просто не захотели.
Она собралась ответить, но промолчала и уронила голову, так что подбородок коснулся груди.
– Вы отказываетесь.
– Я не борец, – ответил Валентайн, чувствуя, что кровь закипает совсем по-другому и чувства вырываются из-под контроля. – Я же мог кого-нибудь покалечить. Вы сами мне говорили. А теперь хотите, чтобы я занимался этим профессионально. Ради Бога, девочка, о чем вы все думали?
– Черт! – Забрав контракт, Кэт бросила его в угол. – Вы же вышли на ринг, разве нет? Моя жизнь текла себе спокойно, пока вы не появились. Тони, такая возможность представляется раз в жизни – в моей долбаной жизни. Но вам же плевать, да? Нет! Вам нравится портить мне жизнь?
– Вы же знаете, что это не так, – защищался он.
– Тогда почему вы отказываетесь? Будет весело. Три шоу пройдут во Флориде, так что и от дома далеко вам уезжать не придется. Донни и Глэдис классные ребята. Ну же, Тони.
«Потому что это глупо», – подумал Валентайн. Настолько глупо, что он не мог представить себя частью этой затеи. Опуститься до такой степени. Но если сказать ей так, она же уйдет, и он больше ее не увидит. А этого Валентайн тоже не хотел.
– Можно мне подумать?
– Что за отговорки?
Он выдохнул воздух, застрявший в легких.
– Ладно.
– В каком смысле?
Валентайн посмотрел ей в глаза.
– Ради вас я согласен.
– Ой, Тони!
Кэт обвила его руками и начала целовать его лицо. Его обжигало ее дыхание, ее губы были слаще кондитерского сахара. Он пришел в такое возбуждение, что не смог бы повернуть назад, даже если бы пожелал.
Последний раз Валентайн занимался любовью полтора года назад.
