class="p1">— А почему вы в таком виде? — продолжал допытываться герцог. — Зачем вам понадобилось прикидываться одной из моих дочерей?
Черт, как же не вовремя он позвонил!
— Это требовалось для того, чтобы лучше организовать охрану герцогинь. А что у вас случилось?
Я спросил герцога для того, чтобы перевести тему разговора. Но ему это снова не понравилось.
— Почему вы интересуетесь? — подозрительно нахмурился он. — Это наше семейное дело. А вы врываетесь в разговор, да еще в таком виде!
Не люблю, когда со мной так разговаривают. Но в правоте герцогу не откажешь. все-таки, меня он почти не знал и справедливо тревожился за своих дочек.
— Вы правы, — сказал я. — Пойду, переоденусь. Извините, что вмешался в разговор.
К этому времени комбинезон Полины нещадно резал мне подмышками и в других деликатных местах. Так что я был рад от него избавиться.
Что же касается их таинственного разговора — так девочки все равно мне все потом расскажут. А герцогу знать об этом необязательно.
Попрощавшись с недовольным герцогом, я поднялся с дивана и вышел из зеленой гостиной.
Только для того, чтобы на лестнице нос к носу столкнуться с управляющим Антоном Сергеевичем.
— А что вы здесь делаете? — густым баритоном воскликнул управляющий.
Как же они все достали меня этим вопросом! моя идея вернуться во дворец при помощи магической линии уже перестала казаться такой замечательной.
Сейчас еще и Бердышев начнет названивать, или сам примчится — проверить, добрался ли я до дворца.
— Простите, ваше сиятельство! — смутился управляющий под моим тяжелым взглядом. — Я не ожидал так скоро увидеть вас после ареста. Очень рад, что Император во всем разобрался и отпустил вас.
Антон Сергеевич легко поклонился.
— Поздравляю с освобождением!
— Спасибо, — кивнул я.
— А как вы попали во дворец? — полюбопытствовал управляющий. — Мне бы обязательно доложили. И что с вашей одеждой?
Его взгляд остановился на комбинезоне, который я расстегнул чуть ли не до пупа.
— Слишком много вопросов, Антон Сергеевич, — остановил я управляющего. — Вы сами-то что делаете возле дверей?
— Я проверял окна на третьем этаже, — ответил управляющий. — Мне показалось, что одно из них открыто.
Такая бдительность показалась мне подозрительной. Но мало ли — может, Антон Сергеевич просто привык хорошо выполнять свои обязанности.
— Как ваши репетиции в опере? — спросил я.
— Благодарю, ваше сиятельство. Все отлично!
Управляющий снова поклонился.
— Хорошо, — кивнул я. — Подайте мне в кабинет кофе.
И заторопился вверх по лестнице.
Скинув с себя комбинезон Полины, я первым делом залез в душ и включил горячую воду. Осенний день выдался холодным и промозглым, но дело было не только в этом.
Поглотив энергию четверых человек, моя матрица чуть не пошла вразнос. Надо было немедленно встроить потоки чужой энергии в ее плетение. На опыте я уже выяснил, что удобнее всего это делать, лежа в горячей воде.
Сейчас у меня не было времени на то, чтобы наполнять ванну. В любую минуту мог заявиться недовольный случившимся Жан Гаврилович. Но отказывать себе в горячем душе не стал. Зажмурился, подставил голову под струи воды и принялся собирать растрепанное плетение матрицы в одно целое.
Магическая сеть постепенно уплотнялась, ее свечение становилось ярче, а нити — толще. Если дело так пойдет дальше — скоро я буду одет в сплошную магическую броню, невидимую постороннему взгляду.
Закончив разбираться с матрицей, я досуха вытерся жестким шершавым полотенцем и вышел в кабинет.
Кофейник и чашка уже стояли на столе. Рядом с ними я увидел вазочку с песочным печеньем.
Налив кофе, я добавил в него молоко из серебряного молочника и отломил кусочек печенья.
С каждым глотком кофе недавние события отодвигались все дальше. Я был уверен, что поступил правильно — просто потому, что не видел другого выхода. Своих надо защищать от любой опасности. И защищать так, чтобы эта опасность не возникла снова, в самый неподходящий момент.
Да, я хитростью спровоцировал курфюрста на нападение. Но он не напал бы, если бы не был неуравновешенным психопатом, который решил, что ему все позволено.
Все делается к лучшему, решил я. Поставил чашку на стол достал из кармана телефон, чтобы позвонить Бердышеву.
И тут дверь кабинета распахнулась, и в комнату вбежали герцогини.
— Костя! — крикнула Полина, бросаясь мне на шею. — У нас дома война!
Глава 27
Первым делом я оглянулся, и отодвинул Полину за свою спину. Потому что подумал, что военные действия начались прямо здесь и сейчас.
— Мы собрались идти к тебе, — плача, объяснила Полина. — И вдруг папа позвонил снова. Он сказал, что Бранденбург объявил войну Пруссии.
Первое, что я почувствовал — невероятное облегчение. Прямо здесь и сейчас никакой войны нет. А с остальным — разберемся.
— Идемте, — сказал я девочкам. — Мне нужно поговорить с вашим отцом.
— Мы хотели тебя позвать, — сказала Алина. — Но папа отказался. Только повторил, что все будет хорошо, и отключился.
— Все и будет хорошо, — твердо сказал я. — Обещаю. Идемте.
Оказавшись около ноутбука, я нажал кнопку вызова. программа связи таинственно забулькала, а потом в мониторе показалось лицо герцога Пруссии. Всего десять минут назад он выглядел на сорок с небольшим лет. Сейчас я дал бы ему шестьдесят.
— Это вы? — спросил он, сверля меня взглядом. — Что вам еще от меня нужно? Вам мало того, что вы устроили войну?
На мгновение я растерялся от удивления. Девочки за моей спиной потрясенно ахнули.
— Только три дня тому назад я прочитал в новостях, что пьяный любовник прусских герцогинь чуть не выломал двери в британское посольство, угрожал дуэлью послу бранденбургскому курфюрсту, — с горечью сказал александр фон Цоллерн. — Я не стал ничего выяснять. И так понятно было, что вы просто потеряли голову. Потом я узнал, что Император посадил вас под арест. Знаете, я даже обрадовался, что у Российской Империи такой здравомыслящий правитель.
— Папа, ты же ничего не знаешь, — сказала Алина.
Но герцог перебил ее.
— Я знаю достаточно! Этот граф, этот мальчишка, за которого вы так заступаетесь — сегодня он убил сына бранденбургского курфюрста! А теперь Бранденбург объявил войну Пруссии!
— Но при чем тут Пруссия и вы? — удивленно спросил я. — Пусть бы и объявляли войну мне, раз уж им так приспичило.
— Помолчите, — устало сказал Александр фон Цоллерн. — Я сказал, что вы потеряли голову. Но вижу, что ошибся. Вы потеряли совесть и мозги, вот что! А платить за это теперь будет моя страна!
— Перестаньте! — перебил я герцога. — Все это подстроено, и Император знает об этом. Уверен, он окажет помощь Пруссии. Какая обстановка у вас прямо сейчас?
— А какая может быть обстановка? — язвительно сказал герцог. — Война объявлена десять минут назад. Я отдал приказ армии выдвигаться к
