открываем его, то видим кожу, мягкие ткани и светлые волосы, а также серьги-гвоздики. Муж пропавшей, который, как и ее брат, присутствует при откапывании трупа, опознает украшения Биргит Майер. Хотя это явное указание на личность умершей, как ученый, я полагаюсь только на результаты судебно-медицинской экспертизы. Сравнение зубного ряда трупа с данными стоматолога Биргит Майер позволяет точно установить личность.
В этот момент горько наблюдать за братом и мужем пропавшей женщины. Оба мужчины глубоко взволнованы. Из их глаз струятся слезы печали и облегчения.
Позднее в Институте судебной медицины труп окончательно идентифицируют, сопоставив образцы ДНК костей погибшей с ДНК брата и дочери. Кроме того, компьютерная томография показывает, что в голове у погибшей застряла пуля. Окружной судья Люнебурга распоряжается, чтобы последующие судебно-медицинские исследования проводились не в Гамбурге, а в Ганновере. Судья хочет исключить – и я это прекрасно понимаю, – что я, как старый друг Вольфганга Зилаффа, действую предвзято. Затем в Ганновере подтверждают, что Биргит Майер была убита выстрелом в голову.
Полиция Люнебурга наконец с рвением принимается за расследование двух двойных убийств в Герде, которое затянулось на десятилетия. Наша «команда пенсионеров» предложила проработать одну многообещающую версию: возможно, убийца после совершения преступлений какое-то время ездил на автомобилях жертв. Потому что обе машины были обнаружены спустя несколько дней на расстоянии нескольких километров от мест преступления. Они были конфискованы и подробно изучены группой криминалистов. Но тесты ДНК провели только сейчас. Результат однозначный: можно доказать, что в машинах сидел кладбищенский садовник. Таким образом, он также был признан виновным в причастности к «убийствам в Герде».
Я давно поддерживаю доверительные отношения с дочерью одной из убитых супружеских пар. Так что мне известно, что пришлось пережить семьям погибших людей в то время и насколько потеря родителей омрачает жизнь детей по сей день. Мать и отец бесследно исчезли более чем на семь недель; никто не знал, что с ними случилось. Пока, наконец, трупы, обнаруженные в «лесу мертвецов», не подтвердили самые худшие страхи и опасения тогда еще совсем молодой женщины. Родители никогда уже не вернутся.
Женщина подробно описала мне кошмар, который ей годами, даже десятилетиями приходилось переживать. Мать и отец убиты, и она не знает, как это случилось и кто несет ответственность за жестокое преступление. Гнетущие переживания переполняли и ее сестру: «Я могу подавлять это чувство на какое-то время, но оно всегда со мной. Боль утраты навсегда стала частью моей жизни. Она подтачивает изнутри».
Едва ли найдется более убедительный способ подчеркнуть, насколько важно принимать в расчет страдания тех, чей близкий человек пострадал от актов насилия, поддерживать их и вселять в них уверенность. В случае с Вольфгангом Зилаффом и двумя дочерьми супружеской пары, убитой в Герде, раскрытие дела в значительной степени увенчалось успехом. Но правда вышла на свет слишком поздно.
Мне непонятно поведение люнебургской полиции. На мой взгляд, следовало бы гораздо раньше и активнее заниматься кандидатурой кладбищенского садовника. Сомнительное алиби, известная жестокость – все это и многое другое должно было стать достаточной причиной, чтобы поставить его под особое подозрение. Вполне вероятно, что убийства могли быть раскрыты гораздо раньше, быть может, более чем на четверть века, и родственникам не пришлось бы так долго страдать.
Есть еще одно обстоятельство, которое в то время совершенно игнорировали: у Курта-Вернера Вихмана, очевидно, был сообщник в его преступлениях, по крайней мере помощник. Многое указывает на то, что это человек из его ближайшего окружения, который еще с юности был настолько предан Вихману, что можно говорить чуть ли не о рабстве. До сих пор улик недостаточно, чтобы осудить мужчину. Но наша «команда пенсионеров» не сдается. Нам еще многое предстоит сделать. Так мы представили полиции другие убийства, вероятно, также совершенные Вихманом. У этих убитых есть родственники, которые до сих пор задаются мучительными вопросами, люди, которые не могут найти успокоения. Которые хотят знать и заслуживают этого. Поэтому мы беремся за дело.
«Команда пенсионеров» также взялась за случай из Ганновера, когда в октябре 1986 года 30-летнего мужчину зарезали перед его собственной входной дверью. Сестры убитого до сих пор не знают, кто убил их брата и почему тот стал жертвой. Родной человек, которого в один момент не стало. Это ужасно больно. Даже по прошествии более чем 30 лет.
То же самое чувствуют те, кого коснулась череда загадочных преступлений в Нижней Саксонии. В период с 1977 по 1987 год шесть молодых женщин в окрестностях Куксхафена и Бремерхафена ушли на дискотеку и не вернулись. До сих пор ни одна из женщин не была найдена ни живой, ни мертвой. Что же с ними случилось? Были ли женщины похищены и заперты где-нибудь в темных подземельях? Испытывают ли они страх, боль и страдания? Незнание того, что произошло, означает чистый ужас для их семей.
Я знаю мать, которая уже более сорока лет разыскивает пропавшую дочь. Мне хочется помочь ей и ее товарищам по несчастью получить ответы. 80-летняя женщина рассказала, что за все это время было для нее самым важным и чего она надеется достичь, пока жива: «У меня есть только одно желание: я хочу знать, что случилось с моим ребенком».
Сможет ли наша «команда пенсионеров» помочь этой женщине, а также родственникам других без вести пропавших людей? Вот чего бы я пожелал, и за это стоит бороться!
Прекрасный новый мир мертвых
Острый, чистый, твердый: скальпель с выверенной точностью врезается в тело, раскрывая тайны человека. С незапамятных времен в технике вскрытия мало что изменилось. Да, она была усовершенствована: инструменты, используемые сегодня, изготовлены из нержавеющей стали и являются более аккуратными, чем в эпоху неолита или во времена великого греческого врача Клавдия Галена более двух тысяч лет назад. Однако как инструмент скальпель кажется незаменимым. Не представляю, как без него все могло бы работать…
Не представляю?
Не для меня. У меня есть мечта. Видение будущего. Осуществлять вскрытие без скальпеля, без разреза, без заметного шва. Вскрытие трупа может происходить без серьезного вмешательства в тело умершего. Тщательный осмотр тела обеспечивают технические устройства, электронная обработка данных и искусственный интеллект, точно и аккуратно. Я называю это виртуальной аутопсией или сокращенно виртопсией. Швейцарские коллеги даже запатентовали этот термин. При виртуальной аутопсии можно смотреть внутрь мертвых тел и сквозь них, так сказать, рентгеновским взором. Мы могли бы досконально обследовать каждого умершего человека. Все участки, которые обычно покрыты кожей, словно плащом, стали бы прозрачными – даже без разрезов скальпелем. Мы действовали бы гораздо быстрее
