— Всё равно. Пока ничего не чувствую.
— Ничего. Со временем почувствуешь, — сказал Пенр. — Только больше не пропадай настолько. Хорошо ещё, что Сара предупредила, что ты зависла в библиотеки. Но она со следующей недели пойдёт в пекарню. А я не хочу переживать и искать тебя по вечерам. Договорились?
— Договорились. Извини, я правда забыла обо всём на свете. Просто если я смогу им помочь…
— Надеешься, что они тебя отпустят? — спросил Пенр.
— Не знаю. Смутная надежда оставалась.
— Мне здесь нравится. И намного больше, чем там. Всё равно дела шли так, что надо было прятать концы в воду.
— У тебя были неприятности? — спросила Лесса.
— Были. Но теперь их нет, — Пенр посмотрел на неё. — Да и как ты отсюда выбираться планируешь?
— Точно. В стране война. Говорят переворот. А люди решили прекратить исследования. Может скоро их посольство появится в другой стране, но не здесь, — ответила Лесса. — Почему-то о таких очевидных вещах забыла.
— Мы можем потом переехать в долину или в деревню. Но тогда будем с Балем и Сарой видится редко. Да и люди там будут довольно простоватые. Не будет библиотеки и твоей лаборатории, — заметил Пенр.
— Нет. Этого я не хочу. Да и привыкла уже к этому дому, — сказала Лесса.
— Тогда останемся здесь, — ответил Пенр. Лесса кивнула ему.
2
Первых результатов Лесса смогла добиться к лету, когда была уже почти на седьмом месяце беременности. Пенр уже подумывал, что действительно пора ей заканчивать с исследованиями и дома сидеть, а не трястись каждый день в машине, которая связывала город и посёлок, но Лесса просила ещё отсрочки, потому что почти… Это почти от неё постоянно ускользало. Она торопилась, ошибалась и начинала заново. В итоге Лесса добилась того, что хотела. Как раз в это время Баль представлял свой проект по постройке деревни, которая была бы подконтрольна гномам, но имела одновременно и автономию. Они не собирались навязывать людям свой уклад, но обещали защиту, торговлю и помощь, если те стали бы жить у них. Этот проект подвергался некоторому сомнению среди гномов, но они в то же время понимали его необходимость. Совет также согласился и выслушать Лессу, которая готова была предоставить им результаты исследований, но она боялась, что они не воспримут эти исследования всерьёз.
Она несколько раз переписывала речь к совету, тестируя её на Пенре, Саре и Бале. Надо было просто, не засыпая слушателей научными терминами, рассказать об открытие. Несмотря на то что она выглядела спокойной, Лесса волновалась.
— А чего ты переживаешь? — спросил её Пенр.
— Что они меня не поймут. Не примут эти исследования.
— И что тогда будет? Они их не примут, но твои наработки останутся. Со временем, когда этот народ поймёт, что перемены нужны, они к ним вернутся. Никаких призов тебе за это не дадут. Мешок золота не отсыпят. Как Баль смеётся, если тебе нужны эти камешки, то иди и возьми.
— Камни не хлеб и цены им нет, — дополнила Лесса. На её лице появилась улыбка. — Он гордится за Сару.
— Так она у всех на слуху. Никогда не думал, что у неё такой талант к выпечке, — сказал Пенр. — А в походах так отвратительно готовила, что кухня была чаще всего на мне или на проводнике.
— Зачем себя нагружать, если ты всё равно ей за это недоплачивал. Кстати, я слышала её рассказы о том времени. Ты такой скупой работодатель оказывается!
— Так если не скупиться, то останешься ни с чем, — ответил Пенр. — А теперь вернёмся к завтрашнему дню. Каким бы ни был результат, помни, что ты уже добилась многого. Лично мне плевать, что там скажет этот совет. Ты решила две сложные загадки, над которыми билось столько умов. Раскрыла замыслы древней цивилизации. И пусть признания ты не получишь, но я знаю, что ты сделала. Баль знает. Наши дети это будут знать. Возможно продолжат твоё дело. Это главное. Тем более многие разработки видели свет лишь после смерти их авторов.
— Хочешь сказать, что мне тоже придётся помереть, чтоб меня признали, как учёного с большой буквы? — спросила его Лесса.
— Я хочу, чтоб ты не переживала. Потому что твои переживания сказываются на малыше. Ты же не хочешь родить раньше срока?
— Нет, — ответила Лесса.
— Тогда отнесись ко всему этому проще. Завтра делаешь доклад, и не зависимо от своих открытий, замораживаешь лабораторию. Кататься тебе туда небезопасно.
— Это ультиматум?
— Можно и так сказать, — ответил Пенр. — Один раз я тебя отдал твоей науке, теперь не хочу.
— Другими словами, у меня был шанс и надо было им воспользоваться. Сейчас же поздно.
— Не поздно, но сейчас я слежу за тобой, чтоб ты не навредила себе и ребёнку. Приходится порой напоминать, что ты теперь не одна.
— И как у тебя на это терпения хватает?
— Не знаю. Но хватает, — ответил Пенр, обнимая её. — Главное не бойся. Я рядом.
И вроде после его слов Лесса перестала так волноваться, но мысли о совете не давали покоя до тех пор пока не пришло время её выступления. Оно проходило в широкой пещере, где собралось где-то сорок гномов. Женщин среди них не было. Одно время Шена была на этой должности от лекарей, но уже отправилась на покой, работая только в библиотеке и изредка леча гномов. Лесса заметила Баля, который ей улыбнулся. Она оглядела ещё раз присутствующих и неожиданно поняла, что ей всё равно. Её больше не волновало их мнение. Пенр был прав. Главное, что она смогла. Доказала себе. А другие… Они поймут. Может быть со временем. Но сейчас это уже не важно. Скоро у неё родится ребёнок. И не важно кто это будет. Ведь это будет их с Пенром ребёнок.
— В середине зимы обоз привёз технику, которую оставил Земной союз, — начала она. — С разрешения старейшин, я продолжила исследования, над которыми работала до того момента, когда попала в пещеры. Заключались они в том, чтоб убрать ваше проклятье и вернуть способность к рождению не только мальчиков, но и девочек.
Она говорила спокойно и уверенно. Упрощала термины и пыталась донести
