ребром ладони весьма энергично. — Они, суки, рядом с нами всегда как обосранные… Ни хера понять не могут, че, как… Потому что — магия! Мертвая, кровавая, черт знает, какая… А нам — похер! Мы — нулевки, братка, мы всю эту магию — лопаткой по шее, а?
Парня как-то сильно разобрало со ста грамм, может быть, потому, что он начал пить уже без меня? В любом случае Мельник относился к тому типу людей, у которых от выпивки развязывается язык — и я был совсем не против его послушать. Все-таки узнать больше о жизни своего реципиента, можно сказать — местного альтер-эго — это неплохой шанс разобраться с прошлым Гоши-здешнего. Хаотично всплывающие в памяти подсказки — это так себе подспорье, а здесь — вон какой источник.
И этот источник вывалил на меня просто гору довольно шокирующих фактов из нашего общего прошлого. Мне оставалось только поддакивать и не давать волю воспоминаниям, которые, как видео в ускоренной перемотке, мелькали перед внутренним взором. Поисковый батальон тут тоже занимался захоронениями, как и у нас, в Беларуси. Только мы там жертв войны искали и перезахоранивали, а тут… Местные поисковики работали в основном в некрополях, склепах, могильниках, гробницах. А еще — в катакомбах, подземельях, хранилищах темных артефактов… Этот список можно было продолжить многими, многими другими подобными объектами. Все они очень часто оказывались просто напичканы убийственной магией против воров и грабителей, там водились ожившие агрессивные мертвецы, спали вампиры, и поджидали своих жертв мумии.
Но при этом в таких проклятых местах можно было найти древние магические вещицы, свитки с заклинаниями и старинное колдовское оружие…
Для их поиска и потрошения и была создана отдельная специализированная воинская часть из нулевок. Очень изящное решение, позволяющее обходиться без магов. Не всегда доверяли магам представители семьи Грозных, даже несмотря на свои сверхъестественные ментальные способности.
Нулевки — по большей части — простые парни из земщины, за редчайшим исключением, в этом плане оказались гораздо предпочтительнее: мы банально не имели ни малейшего понятия о магической ценности той или иной вещи, не было у нас такого органа, или — чувства, чтобы с этим разобраться, да и магии хотя бы в теории не обучались. При этом — мертвяки и монстры всех видов нас игнорировали до последнего, пока по горбу не получат…
А фраза про «в основном лопату в руках держал», которая мне досталась в наследство от Гоши, была абсолютной правдой. Стрелял он, то есть я, откровенно дерьмово, что в той, что в этой жизни. Однако с лопаткой здешний Гоша Пепел внезапно сжился и в ближнем бою был страшен. А я, понимаешь ли, с ножом хожу… Надо будет к Рыбаку зайти, прикупить инструмент. У него там точно на стенке висела до боли знакомая штуковина с чехлом на штыке.
Так или иначе — мы с Мельником выпили еще два раза по «на два пальца», меня сильно развезло, и я засобирался домой.
— Да нормально все, Пепел, нормально… Щас с моста тебя заберет машинка, там пацан как раз в Гомель едет, закинет тебя до Вышемира, я уже набрал ему. Давай, на таксо вместе до моста, а там я тебя оставлю и поеду уже к Светке своей… — Мельник, что называется, не вязал лыка, но все еще излучал уверенность, решительность и безграничное дружелюбие по отношению ко мне. — Доедешь шикарно!
— И сумочку свою забери, рыжий… А я дедушку не бил, а я дедушку лю-у-у-уби-и-и-ил! — глубоким оперным басом пропел тролль, явно довольный собой и своим чувством юмора.
— В Древней Греции, — сказал я, включая менторский тон и воздевая палец к небесам, — В Афинах, то бишь, сажали на первые ряды в театрах лысых. А на вторые знаете кого?
— Просвети, ну-ка? — заинтересовался пьяный Олежа.
— Ну, ну, — синий толстый тролль по имени Барбакан тоже с интересом навис над нами.
— Одноруких! — заявил я. — И знаете, зачем? Чтобы аплодировать они могли.
— О! ХО! ХО! ХО! — обрадовался тролль.
— Хы-хы-хы! — заржали ордынцы хором.
Шутка была тупая и бородатая, но местной непритязательной публике зашло.
А потом я забрал сумку, и мы с Мельником пошли наружу, к машине такси.
— … Нас ждет огонь волшебный
Но все ж бессилен он!
Опять уходит в ночь Отдельный
гвардейский поисковый батальон! — орал Олежа, запихиваясь в такси, и мне было за него стыдно.
Хотя парень он, конечно, неплохой.
* * *
Я стоял на мосту через Припять, ждал Олежиного знакомого, глядел на мутные воды реки, которые плескались внизу, во тьме. И по своей привычке читал надписи на перилах. На сей раз народная мудрость гласила:
— ZHIZN' — DER’MO, TEBYA NIKTO NE LYUBIT, PRYGAJ-PRYGAJ!
Соответственно: жизнь дерьмо, тебя никто не любит, прыгай-прыгай.
Шелест покрышек застал меня врасплох: никак не привыкну к электрокарам и их тихому ходу!
— Это вы — Пепел? — спросил звонкий девичий голос.
Я обернулся и увидел… Однако! Я увидел ярко-зеленый кабриолет, настоящий спорткар, как будто сошедший с экрана после показа очередной серии мыльно-бензиновой оперы «Форсаж». И в этом кабриолете, за водительским сидением — девушку. Она выглядела на все сто. Просто — дальше некуда… Ну, как грид-герл из этого самого Форсажа, которые машут клетчатым флагом перед началом гонки. В ультракоротком зеленом платьице, с обалденными стройными, сильными, загорелыми ногами, аккуратной небольшой грудью, тонкой талией… Ее длинные волосы какого-то невероятного ярко-белого цвета были распущены, их трепал ветер. Черты лица различить я почти не смог: они скрадывались очками дополненной реальности, стильными и, судя по всему, дьявольски дорогими. Но, судя по точеному носику, чёткой линии скул и подбородка, яркой улыбке — девушка относилась к разряду «вау».
— Я, — мой голос звучал хрипло, то ли после алкоголя, то ли — из-за того, что торчал тут на ветру минут двадцать. — Я Пепеляев.
А может быть, я охрип просто потому, что чувствовал себя полным лохом рядом с этой девушкой и этой тачкой, в своей тенниске и с клетчатой сумкой в руках? И винить в этом, в общем-то, было некого. Таков путь, как говорят мандалорцы.
— Садитесь на заднее сидение и сумку там же поставьте. Там полно хлама, просто сбросьте его вниз… — голос у незнакомки был приятным, грудным. — Вам в Вышемир? Назовите точный адрес, чтобы навигатор проложил маршрут.
— Улица Мира, дом 3, — просипел я,
