Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Вы это о чем, Виктор Николаевич? – опешил Владимир Васильевич.
– Ты знаешь о чем, – перешел на доверительный тон заместитель начальника ГУВД, – ты поступил так, как и должен поступать настоящий мужик. Честно признаюсь: я бы так не смог.
– Не понимаю, о чем это вы?
– Ладно, забыли. Но ты не забывай, что через неделю ты в нашем доме самый желанный гость. Вика, скажу тебе по секрету, выиграла этот конкурс, и теперь она в кадровом резерве… Она пока еще об этом сама не знает, но мне ее бывший ректор тоже по секрету уже сообщил. Представляешь, какая умница девочка!
Владимир Васильевич сидел в машине, не зная, что делать, потому что Корнеев непрозрачно намекнул, что ему известно, кто застрелил Качанова и двух его телохранителей. Но откуда он мог узнать? Вряд ли ему сообщила об этом Бережная. И вдруг Высоков понял, откуда генерал это знает. Пули из тела Качанова уже извлекли, отправили на экспертизу и выяснили, из какого пистолета были произведены выстрелы. А зная, как стреляет судья Высоков, заместитель начальника ГУВД, получив результаты экспертизы, ни секунды не сомневался в том, кто совершил акт возмездия. Возмездия, потому что генерал Корнеев уверен, что именно Каро Седой приказал убить Высокова-старшего.
Настя стояла возле дверей его квартиры. Хотела броситься навстречу, чтобы обхватить руками его шею, как она это делала обычно, но, увидев его глаза, остановилась.
– Что внутрь не зашла? – спросил Владимир Васильевич. – У тебя же ключи есть.
– Без тебя не хотела.
– Давно стоишь здесь?
– Четыре часа, – тихо ответила девушка, – но я еще во дворе сидела. Познакомилась там с молодой мамой. Ее Юля зовут, мы с ней и ее девочкой ходили в магазин, и я купила малышке игрушки…
Высоков открыл дверь, пропустил внутрь Настю, а потом вошел и сам.
– Чтобы без лишних слез, – произнес он, – собирай свои вещи и уходи.
И тут же слезы выступили на ее глазах.
– Почему? Ты же знаешь, что случилось со мной.
– Давай не будем: я все знаю и про эскорт-услуги, и про Геленджик, и как ты меня привезла на озеро, куда предварительно подбросили труп прокурора… И как ты сама к Трухину в машину такси села…
Она посмотрела на него глазами, полными слез.
– А ты разве не догадываешься, что я полюбила тебя? И все ради тебя…
– Когда любят, говорят правду, а не едут в баню с уголовным отморозком.
– Я просто очень боялась за тебя. Каро – жестокий человек.
– Его уже нет, и Коли Трухина тоже: кто-то их прикончил в той бане…
Настя молчала, а потом прошептала:
– Это правда?
– Я никогда не вру. И если говорю, что теперь тебе бояться нечего, значит, собирай свои вещи и уходи.
Девушка ушла в спальню, достала из шкафа свои вещи, но их было не так много, а потому не прошло и пяти минут, как она появилась на кухне со своим чемоданом в руке.
– Ты и в самом деле хочешь, чтобы я ушла?
– Более всего на свете хочу именно этого.
Она вздохнула, повернулась и шагнула к входной двери. Владимир Васильевич подошел, отодвинул защелку, открыл дверь. Настя обернулась, чемодан упал на кафельный пол. Девушка обхватила его шею двумя руками и прижалась к нему.
– Прости, – шепнула она, – люблю тебя…
Он отстранил ее и отодвинул от себя. Наклонился и поднял с пола чемодан, поставил его на площадку за порогом.
– Прощай.
Прикрыл дверь, вернулся на кухню, сел за стол, но очень скоро не выдержал и, подойдя к окну, посмотрел вниз, во двор. Настя подходила к детской площадке, где в песочнице строила города маленькая девочка, а ее мать курила и смотрела на экранчик своего мобильного. Настя что-то сказала ей, Юля поднялась, и они обнялись, очевидно, прощаясь навсегда. Потом к ним подбежала маленькая девочка, Настя наклонилась и поцеловала ее, повернулась и пошла, оставив свой чемодан у скамейки, на которой сидела молодая мама. Прошла через двор мимо кустов цветущего кизильника, так и не подняв глаза, чтобы посмотреть на знакомые ей окна четвертого этажа. Владимир Васильевич отошел от окна. Потрогал воротник своей рубашки – он был мокрым от ее слез. И почему-то только сейчас защемило сердце от горечи утраты.
Он открыл дверь холодильника, совсем не собираясь есть, машинально – лишь для того, чтобы хоть что-то сделать. На полке стояла тарелка с нарезанной ветчиной. Он достал ее и принюхался, почему-то ему показалось, что ветчина испортилась, потом он вспомнил, что Елагин вчера заказал закуски… Вчера вечером Петр открывал упаковку и раскладывал эти закуски по тарелкам. Вчера… А теперь кажется, что это было очень давно. Владимир Васильевич достал из холодильника бутылку «мартеля» и поставил ее на стол. Какое-то время смотрел на эту ненужную ему бутылку, а потом наполнил коньяком маленький пузатый бокальчик. Выпил залпом и подцепил вилкой кусок ветчины. Вечер предстоял долгий, а он не знал, что делать завтра утром. Набрал номер Софьи Андреевны.
– Вы дома? – спросил он.
– А где же мне быть: почти девять вечера. Сижу с сыном, у него увольнительная до конца воскресенья. Если вы по поводу дела Кулемина, то я его получила. А перед самым концом рабочего дня к нам зашел Сперанский, хотел с вами поговорить…
– Он мне все по телефону высказал.
– Не знаю, но он был в радостном настроении. Он даже увидел на моем столе дело Кулемина и сказал, что помнит его, потому что была жалоба на действия судьи Иванова, принявшего неправомерное решение. Там ведь семья попала в ДТП, и муж получил срок за то, что пострадала его жена. Так вот, Николай Степанович сказал, что будет пересмотр, а Иванов не пройдет переаттестацию: у него это уже не первый случай. У вас телевизор включен?
– Я вообще редко его включаю.
– Просто весь вечер анонсируют программу «Город принял», которую вернули в эфир. Говорят, что будут сенсационные новости.
Высоков направился в гостиную, поискал глазами пульт, который обнаружился на полу возле дивана. Нажал на кнопку городского канала – и на экране появился Павел Ипатьев, за спиной которого блестела отраженным солнцем гладь озера Разлив.
– Сегодня в первом выпуске нашей программы мы уже сообщали о невероятном решении городского суда, согласно которому известный вор-рецидивист Качанов был оправдан и освобожден из-под стражи прямо в зале суда. Оправдание преступника, в открытую называвшего себя вором в законе, вызвано не недостатками нашей судебной системы, а недоработкой следствия. Так что председательствующий в суде судья Высоков вынес абсолютно правомерное решение. Но на этом точка не была поставлена: несколько часов назад наша съемочная группа прибыла на место нового преступления – буквально через час после того, как так называемый вор в законе Каро Седой был убит в своей бане на берегу озера.
На экране появились кадры, на которых было видно крыльцо и лежащие возле дома трупы… Зазвучал голос Ипатьева:
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
