слышал только меня. Тихим монотонным голосом я задала первый вопрос.
– На кого работали Горгадзе и Красникова?
– На Каменцева.
– Что хочет получить Каменцев?
– Доступ к либерее.
– Как он узнал о ней?
– Был помощником Василия Голубева.
– Почему Горгадзе и Красникову убили?
– Они выяснили, где хранится либерея, и как туда попасть.
– Кто вам сказал об этом?
– Сестра Клавдия, помощница игуменьи по хозяйству.
– А она сама это узнать не сумела?
– Нет.
– Горгадзе перед смертью рассказал, как искать книги епископа Арсения?
– Нет, не успел.
– Зачем вам гримуар?
– Обменять у Евпраксии на книгу из либереи.
– Какую?
– «Historiarum» Цицерона.
Я почувствовала, что его сознание начинает ускользать, и задала последний вопрос:
– Где искать Тайсона?
– Не знаю…
Тут мужчина задёргался, побелел, дыхание стало поверхностным…
– Вы приезжали, чтобы купить балалайку-пикколо, но не заинтересовались. Вы никогда не слышали о либерее епископа Арсения и о гримуаре моей семьи. Вы никогда больше не вспомните о городе Бежицы.
Всё.
Обморок.
Не у меня, хотя я и сама на грани, но должна ещё ликвидировать следы своего жестокого, прямо скажем, очень жестокого опыта. Да чтоб я ещё хоть раз в жизни!.. Очень медленно я встала, подошла к приоткрытой двери в спальню и сказала полушёпотом:
– Стас, помоги мне с ними справиться.
В ответ нежный возлюбленный так сжал челюсти, что мне показалось, они сейчас хрустнут, выматерился еле слышно и следом за мной вышел на кухню.
Я вернулась к столу, вылила остывший кофе из чашек, оставив лишь гущу на донышке. Потом легкими прикосновениями к эмоциональному фону разбудила гостей. Марк Михайлович выглядел плохо, сразу постарел— полчаса назад ему едва можно было дать лет пятьдесят, а сейчас тянуло на семьдесят с большим хвостом; образовались мешки под глазами, кожа обвисла и посерела. Его помощник взглянул с тревогой на босса, на меня…
– По-моему, у него начинался сердечный приступ, – шепнула я. – Не знаю, поможет ли лекарство, он у нас с вами чуть в обморок не упал. Может, скорую вызвать?
– Нет-нет, не нужно! Мы же всё согласовали?
– Конечно! – ответила я уверенно.
– Ну тогда… до свидания?
– Лучше сказать – прощайте! Вряд ли вы ещё когда-то приедете в Бежицы…
Владимир Всеволодович содрогнулся, аккуратно приподнял своего хозяина, Стас подхватил его с другой стороны и повёл к выходу. У меня хватило ещё сил их проводить, помочь одеться и запереть за ушедшими дверь. Потом я упала в спальне на кровать и отключилась.
* * *
Открыла глаза и ничего не поняла поначалу. За окном темно, ну, так сейчас темно в любое время с пяти вечера и до десяти утра. В доме тихо – а кому шуметь? Вроде я должна быть одна, дверь я запирала за…
О, чёрт!
Вот тут на меня обрушилось всё, что я вспомнила о сегодняшнем дне: визит старого антиквара и его помощника, наш разговор, предмет их интереса… Неужели я в самом деле с ними справилась? Справилась при помощи семейного дара, заставила забыть о желанной добыче, и либерея, что бы она собой ни представляла, останется в своём тайнике. Пока кто-то следующий из нашей семьи не сочтёт подходящим момент для того, чтобы её явить urbi et orbi[8].
Ткнула пальцем в экран телефона, и на экране загорелись цифры 17.25. Всего-то? Получается, я проспала чуть меньше полутора часов. Интересно, удалось ли хоть чуть-чуть восстановиться? Снова закрыв глаза, я потянулась мыслью к ближайшему разумному существу… и внезапно увидела две сияющие золотом точки. Нет, не так. Две где-то совсем рядом, ещё одну чуть в стороне. И ещё что-то странное, несколько совсем мелких голубовато-сиреневых точек внизу, словно в подполе.
– Да у меня и подпола-то никакого нет, – пробормотала, забывшись, и тут сообразила. – Мамочки мои, да это ж контрольная сеть!
У меня в доме, на моей кухне, сидят два человека, и ещё один – где-то поблизости. На половине Розалии? И кто они? Если вернулись Марк Михайлович и его помощник, второй раз мне с ними не справиться. Не так скоро. У меня здесь даже сковородки нет, чтобы хоть одного врага тюкнуть по голове!
«Так, отставить истерику, – сурово сказала мне внутренняя я. – Голубева, ты стала такой паникёршей, что даже противно. Вспомни, ты запирала дверь, над нею воткнут заговорённый Розалией нож, у порога посыпана соль. Чужому всё это не вскрыть, да и своему не просто. Кроме того, есть способ легко узнать, кто там на кухне – встать, открыть дверь и посмотреть! Ладно, для начала подойти и посмотреть в щёлочку».
В щёлочку или нет, картинка увиделась несколько сюрреалистическая. На моей кухне сидели и мирно беседовали матушка Евпраксия и Бекетов. Пили чай из моих чашек с кобальтовой сеткой и ели неизвестно откуда взявшиеся конфеты.
– Тата, выходи уже! Мы тебя видим, у тебя нос из щёлки торчит, – громко сказал Стас.
– Не такой у меня длинный нос, – буркнула я, выползая в кухню. – Вы как вообще сюда попали? Точно помню, что дверь я запирала.
– Розалия открыла, – ответила Евпраксия. – Ну-ка, иди и умойся, нечего тут заспанной физиономией светить. И поесть надо, ты силы потратила, восстанавливаться будешь теперь долго.
– Не-а, – я мотнула головой. – Уже, кажется, восстановилась. От еды, правда, не откажусь. И от конфет.
– Там я тебе ещё мёду принесла, тоже хорошо. Стас, давай-ка, займись делом – поставь сковороду и пожарь всем антрекотов, в холодильнике пакет с ними.
Я воззрилась на настоятельницу в немом недоумении.
– У вас же пост сейчас?
– Ну-у… Плавающие, путешествующие и больные от поста разрешаются. А мы с тобой сегодня прошли немалый путь, Татьяна. Не гляди так, Розалия мясо покупала, мой светлый образ в глазах горожан не запачкался нисколько.
Умытая и причёсанная, я почувствовала себя куда лучше. Да и дразнящий запах жареного мяса, долетевший до моего носа, настроение сразу поднял. Вот поем, и можно будет думать, как жить дальше.
– Рассказывай, – приказала тётушка, когда мы перешли к чаю.
Слушали все внимательно, даже Стас, который был участником событий, пусть и пассивным.
– Знаешь, – сказал он, когда я договорила, – больше я никогда на такое не подпишусь. Ты была в соседней комнате, ты сама справлялась с этими уродами, а я не мог выйти и тебя защитить.
– Ты ж понимаешь, нужно было, чтобы они раскрылись, – я положила ладонь на его и сжала. – Иначе всё было бы впустую. А теперь то собрание, на которое они охотились, в безопасности…
– Ещё нет, – сказала молчавшая до этого момента Розалия. – Не забывай, у них был конкурент.
– Каменцев, – кивнула матушка Евпраксия. – Хоть
