А почему вы просто не сменили банк, через который происходили расчеты?
Собственно говоря, именно это мы и готовились сделать. Но и Норд, как вы догадываетесь, предвидел такую ситуацию. Поэтому на счетах постоянно имелась, если так можно выразиться, «буферная» сумма. Конечно, достаточно крупная. И если бы Норд что-то заподозрил, мы сразу лишались ее.
Как я понимаю, суммы контрактов были большими?
Да. Достаточно велики.
А поконкретнее?
Стриж улыбнулся:
Конечно, каждый раз они были разными. Я могу указать только порядок цифр. Это сотни миллионов долларов.
Порядочно... А размеры ваших счетов?
Стриж замялся:
Вы понимаете...
Да, понимаю, — оборвал я его, — и прошу вас назвать примерные размеры сумм, хранящихся на счетах, контролируемых вами.
Ну-у в общей сложности... — Стриж почмокал тубами, затем, понизив голос до предела, выдавил: — Два с половиной миллиарда.
Собственно говоря, что он делает из этого тайну, когда ту же самую цифру можно узнать из газет. Нет, все-таки молодцы журналисты. Все пронюхают!
Хорошо. И в чем же состоял план Старевича?
Надо было выждать момент, когда размер этой «буферной» суммы будет как можно меньше. Тогда можно быстро закрыть взаиморасчеты и перевести платежи в другие банки. Видимо, такая возможность появилась, когда я был в Женеве.
Откуда у Старевича могла быть такая информация?
Мы тоже не сидели сложа руки. И в конце концов нашли лазейку в «Национальный кредит». Кроме того, это можно просто рассчитать. Но время, когда на счетах будут минимальные суммы, могло продлиться очень недолго. Буквально несколько часов. Так что риск был велик.
И что, этот план удался?
Стриж пожал плечами:
Не знаю. Но судя по... по последствиям — да.
Понятно. Значит, Старевич провернул операцию, Норд лишился денег и за это подослал к Ста- ревичу наемного убийцу.
Стриж кивнул:
Видимо, так.
А вы можете подвергнуться такому же нападению как посвященный в эти дела и сподвижник, если так можно выразиться, Старевича.
Вот именно. — Стриж улыбнулся. — И поэтому я пришел сюда. Потому что на наши места могут прийти другие люди, люди Норда. И тогда он будет получать гораздо большие барыши. Он, а не российский спорт.
Вот оно что! Оказывается, Стриж больше всего печется о судьбе российского спорта. А я-то думал, о своем кармане. В любом случае, он явно недоговаривает. Ничего. Я его выведу на чистую воду.
И все-таки не может быть, чтобы Патрик Норд не имел на вас каких-то еще рычагов давления. Ну не мог же он просто так прийти и сказать, что, дескать, я контролирую банк и отныне вы должны мне платить. Согласны?
Да, согласен,— без особой охоты ответил Стриж, — ну хорошо. Вам я, так и быть, скажу.
Ты смотри! Он мне еще и одолжение делает! Ну и типчик.
Спасибо за доверие, — не удержался я.
Пожалуйста, — ответил он без тени иронии.
Стриж вынул еще одну тонкую сигару из коробки и щелкнул своим «Ронсоном».
Дело в том, — начал он, — что некоторые группы товаров... как бы это сказать... регистрировались под другими названиями.
Какие именно группы?
Стриж запыхтел, как скороварка, а потом с трудом выдавил:
Но вы понимаете, что я к этому не имел никакого отношения?
А кто имел?
Ну-у те, кто руководил фирмами, поставщики, экспортеры, дилеры...
Ясно, — с улыбкой заключил я, — значит, деньги были ваши, переводил их за границу фонд под вашим управлением, прибыль тоже получали вы...
Не я! Наш фонд, а значит, весь российский спорт! — напыщенно вставил Стриж.
Странно, что вы его не упомянули в числе ответственных за контрабанду.
Кого? — не понял Стриж.
Российский спорт. Мы бы его допросили, взяли бы подписку о невыезде, а потом судили по всей строгости закона. Весь российский спорт. Удобно, правда?! — грозным тоном закончил я.
Ну зачем же вы так, товар... гражданин следователь. Я же вам все как на духу...
Выкладывайте. Что за товар вы перевозили через границу?
Стриж тяжко вздохнул.
Спиртные напитки, табак... Только немножко... неактированные.
Ясно. Фальшивые?
Ну не совсем... продукт был достаточно качественным. Но под другими товарными знаками...
Какими именно?
Водка «Абсолют», виски «Джонни Уокер», сухие вина, «Мальборо». Ну и так далее.
Хороший ассортимент, нечего сказать. И где все это производилось?
Виски в Польше. Там работает небольшой заводик. Водка в Венгрии. Сигареты в Румынии и Молдавии.
Все ясно. Норд знал всю эту информацию и держал вас на крючке?
Не совсем так. Норд контролировал и производство. Но так как мы принимали участие и в отличие от Норда граждане России...
Ваше разоблачение будет иметь более тяжелые последствия, — закончил я.
Да.
Александр Эдуардович, вы понимаете, чем вам все это грозит?
Скажу вам честно, гражданин следователь, хуже, чем Старевичу и Сереброву, мне уже не будет.
Откуда вы знаете? Может, им сейчас гораздо лучше и легче? — саркастически заметил я.
Не знаю... Я в философии не силен.
Я посмотрел на часы. Было уже довольно поздно.
В общем, мне понятны обстоятельства гибели Старевича. Но объясните, почему если он пытался помешать Норду, то первым погиб не Старевич, а Серебров?
Это понятно, — как-то чересчур быстро ответил Стриж. — Володю убили, чтобы показать, на что они способны. Так сказать, для острастки.
Для острастки убить председателя Олимпийского Комитета? Быть такого не может!
Тем не менее, скорее всего, это так, — грустно отозвался Стриж.
И потом, скажите, какую роль играл во всем этом бизнесе Серебров? — задал я вопрос, который давно меня мучил.
Такую же, как и мы. У него были связи за границей, он часто ездил в командировки, ну и...
Скажите, Александр Эдуардович, а чего-то вроде конкуренции между вами не было? — осторожно спросил я.
Не понимаю, — наморщил лоб Стриж.
Ну, может, какие-то трения...
Нет. Никаких трений не могло быть. Да и зачем нам ругаться? Мы уже много лет друзья.
Да уж, — вздохнул я, — скажите, а вам знакомо название «Просперити»?
