Книга Тень моей хозяйки - Мария Фир

Целую неделю над заливом Амари бушевала непогода. Яростные штормовые ветры гнали по морю седые волны величиной с дом, ураганы ломали и вырывали с корнем деревья, а холодные ливни превратили землю в топкую грязь. О том, чтобы выйти за ворота, не было и речи. Не приходилось ждать и новостей: каждый остров жил в эти дни в полной изоляции, потому как путешествия по морю стали недоступны даже самым могущественным магам.

— Снова дождь? — спрашивала меня Адриана, когда я растапливала камин в её комнате и приносила ей в постель горячий бульон.

— Да, госпожа, никак не хочет заканчиваться.

Я устраивала поднос на её коленях и уговаривала хоть немного поесть.

Выздоравливать она не хотела. Не так уж много больных я повидала за свою недолгую жизнь, но всё же знала, что сначала человеку бывает плохо, а после, день за днём, если принимать снадобья и соблюдать прописанный лекарем режим, должно становиться лучше. Адриана была в сознании, вот только вместе с крошечной нерождённой дочерью из неё словно ушла и жизнь.

Целыми днями она задумчиво смотрела в сторону камина, где играли язычки оранжевого пламени, или медленно разглаживала складочки на одеяле, будто это занятие невероятно увлекало её и заставляло забыть обо всём, что произошло.

Мартейн не отходил от неё целые сутки после той ужасной ночи, а потом сам тяжело заболел: его рана воспалилась, и начался сильный жар. Поначалу он никак не желал лежать и даже накричал на целителей, когда они против воли попытались усыпить его при помощи заклинаний, однако слабость всё же настигла его — он потерял сознание в гостиной. Очнувшись в постели, советник Фоули потребовал, чтобы я каждый час докладывала ему об Адриане.

Что мне оставалось делать? Я разрывалась между хозяевами и молила всех богов о том, чтобы это жуткое время поскорее прошло. Если бы только выглянуло солнышко — всем сразу стало бы легче! Но день ото дня ничего не менялось. Мне уже начало казаться, что отвратительная погода — это проклятие злого волшебника, кого-нибудь ещё более властного, чем Архимагистр Горм, что когда-нибудь ливень затопит Асфу, сровняет её с морем и от всех нас не останется даже воспоминаний.

— Моя Ари жива? — спрашивал Мартейн, с трудом разлепляя тяжёлые веки.

Я меняла на его лбу мокрое полотенце и повторяла:

— Жива, конечно, жива.

— Помоги мне встать, я должен… — Он приподнимался на подушках, но встать с постели не мог.

— Вам нужно лежать. — Я укладывала его обратно и пыталась успокоить.

В эти дни я не думала о своих чувствах к Мартейну. Я привыкла быть рядом с ним и почти забыла о том, что он мой хозяин и наставник, а я — рабыня и ученица. Не знаю, кем я ему сейчас приходилась. Советник отыскивал мою руку, и дар отзывался на его прикосновение. Эта связь успокаивала Тейна. Даже если его бил озноб и он проваливался в лихорадочное забытье, было достаточно сжать его ладонь в своей для того, чтобы облегчить болезнь. Может быть, моё присутствие напоминало ему о матери, которую он потерял в раннем детстве? Не знаю.

Помощница лекаря оставалась в поместье Фоули, но запасы её медикаментов таяли, а ингредиенты для приготовления новых эликсиров были далеко не все. Кое-что мне удалось отыскать в кабинете Мартейна, кое-что я собрала на грядках с лекарственными травами в саду, когда дождь чуть стих и стало можно выходить наружу.

— Почему ты не в ошейнике? — спросила меня лекарка, когда я по её просьбе просушила травы и принесла в комнату, где её разместили. — Я слышала, ты рабыня.

— Мой ошейник сломался, — ответила я полуправду. — Госпожа Адриана закажет мне новый, когда выздоровеет.

До этой минуты я испытывала к строгой и немного надменной целительнице глубокое уважение. Я понимала, что её профессия требует твёрдого характера, поэтому не обращала внимания на резкие слова, которые она позволяла себе по отношению к слугам.

— Выздоровеет? — Она пожала плечами. — Это вряд ли. Ума не приложу, как такой влиятельный советник, как господин Фоули, умудрился жениться на ведьме из Веллирии. Тёмная кровь несёт в себе проклятие. Разве ты не знаешь, что все теневые маги с рождения прокляты?

Я даже вздрогнула. Меньше всего я ожидала услышать подобные речи от взрослой образованной женщины, которая наверняка окончила Академию.

— Это не так, — сказала я, глядя ей в глаза.

— Что? — криво улыбнулась она. — Рабыням в этом доме позволено возражать господам? Я позабочусь о том, чтобы господин Фоули приказал высечь тебя.

— Я тоже позабочусь о том, чтобы Мартейн узнал о ваших словах, — дерзко ответила я и стремительно вышла из комнаты.

С того дня я решила больше времени проводить с госпожой, опасаясь, что лекарка может наговорить Адриане гадостей. Я выучила простенькое заклинание и тщательно проверяла все флакончики с зельями, которые ставили на столики хозяев. После всего случившегося мне было страшно, что Мартейна или его жену попытаются отравить. Но, к счастью, все снадобья оказались чисты, только язык помощницы лекаря был ядовитым и не слишком сдержанным.

Семь дней и ночей прошло после нападения в море, а на восьмой день меня разбудило солнце. Я зажмурилась и шевельнулась — и только тогда поняла, что уснула прямо в кресле в комнате Адрианы. Вскочив, я потихоньку задёрнула шторы плотнее, но госпожа уже проснулась.

— Я хочу встать, Эли, — сказала она.

Я закутала её в халат и помогла подняться и подойти к окну.

— Наконец-то, — тихо сказала она. — Теперь можно и на улицу выйти.

— Можно и выйти, как только немного подсохнет. Прогуляемся по саду.

— Нет, мне нужно, чтобы ты отнесла письмо. — Хозяйка повернулась ко мне.

Под её глазами залегли серые тени, лицо заострилось, а в тёмных зелёных глазах читалось беспокойство.

— Кому, госпожа?

— Роберту Ниаллу, смотрителю кладбища. Я напишу письмо, а ты возьмёшь его и отдашь некроманту лично в руки. Поняла? — И она вдруг вцепилась в рукав моего платья и требовательно повторила: — Ты поняла?