Книга Трое сыщиков, не считая женщины - Фридрих Незнанский

Как и все Решетниковы, Сергей переживал из-за покушения на их дальнего родственника. Но он не знал его фамилию. Лариса говорила про дядю Андрея, что тот генерал. По фамилии же его не называли, дома это звучало бы слишком официально. Случайно, уже накануне поездки в Москву, Сергей вдруг услышал — Свентицкий. Батюшки-светы, генерал Свентицкий! Вряд ли тут могут быть совпадения. Он уточнил:

— Его зовут Андрей Владиславович?

— Ты с ним знаком? — спросила Лариса.

— К сожалению, — хмыкнул Легостаев. — Этот зверь лютый меня в тюрьму упек.

У них не было секретов друг от друга, он рассказывал все существенное о своем прошлом, в том числе и про судимость. Разве можно скрывать позорные факты биографии?! Рано или поздно все равно выяснится. Однако ехать в больницу к человеку, принесшему тебе столько неприятностей, удовольствие ниже среднего.

— Не хватало еще, чтобы я его проведывал. Делал вид, что беспокоюсь о его здоровье!

У Ларисы на глаза навернулись слезы.

— Сережа, значит, у нас все не по-настоящему, с особыми условиями. Ты со мной живешь временно, да?

— Что за чепуху ты городишь?! — оторопел он.

— Вовсе не чепуха. Ведь дядя Андрей наш родственник. Если ты хочешь быть со мной, значит, рано или поздно все равно с ним столкнешься. Что тогда? Тогда он спросит, почему ты не приезжал со мной в больницу. Представляешь, как будет неловко? Или ты собираешься меня покинуть и надеешься никогда с ним не пересечься?

Легостаев был совершенно обезоружен этой женской логикой. Надо же так повернуть его слова. Разве у него в мыслях было что-то подобное?! Опровергнуть вывод Ларисы можно только единственным способом — поехать с ней.

— Вот хитрая баба, — засмеялся Сергей, привлекая жену к себе и целуя ее. — Так дело повернешь, что я же еще окажусь виноват. Ладно уж, поехали. Тем более что прищучил ваш родич меня по делу…

Когда они нагрянули в палату Свентицкого с огромным количеством фруктов — груши, черешни, виноград, — генерал с наигранным испугом замахал руками:

— Ребята, ну куда столько! Зачем деньги тратили! У меня же полным-полно фруктов. Мне уже впору варить варенье.

Расцеловавшись с Ларисой, он протянул руку Легостаеву:

— Вот, значит, каков жених у нашей Ларисы. Что ж, очень приятно.

Генерал сделал вид, что незнаком с Легостаевым. Может, парень скрывает свое прошлое. Негоже с ходу его разоблачать. Хотя, если скрывает судимость, это плохо. Не следует иметь секретов от невесты, нужно все рассказывать начистоту.

Словно прочитав его мысли, Сергей обратился к Ларисе:

— Вот как раз Андрей Владиславович и наказал меня за те прегрешения.

— Спасибо вам, дядя Андрей. Сережа говорит, что наказание заставило его о многом подумать.

— Да, там было время для размышлений, — подтвердил Легостаев. — Благодаря вам я, надеюсь, стал человеком.

— Ну, вот и славненько. Больше не будем об этом. — Генерал обрадовался, что возможный конфликт так легко разрешился, напряжение спало. Единственное, чего он боялся в жизни, так это мелодраматических сцен. — Если не держишь на меня зла, то и хорошо. Кстати, следователи вполне резонно полагают, что стрелял кто-то из обиженных мною. Тебя тоже, наверное, станут проверять.

Лариса сказала:

— Дядя Андрей, я могу дать стопроцентную гарантию того, что Сергей давным-давно не ездил в Москву. Днем он на работе, а все остальное время мы не разлучаемся. И все наши знакомые — общие. Любые разговоры велись при мне.

Свентицкий рассказал им, что следователи разыскивали Сергея:

— Обнаружили соседа, которому ты оставил номер своего мобильника. Надеялись тебе позвонить. А он, как назло, записал телефон на клочке бумажки и потерял его.

— Бумажка что, — засмеялся Легостаев, — бывает хуже. Я недавно сам аппарат потерял. Теперь придется покупать новый.

Лариса сказала, что если у следователей будут вопросы, пускай Андрей Владиславович даст им ее номер.

— Если позвонят днем, я передам. Вечером смогут поговорить с Сережей. Он всегда рядом.

Молодые посидели до тех пор, пока медсестра не сказала, что должна делать больному процедуры. Свентицкий же, освободившись, первым делом позвонил Щеткину:

— Петр, можете объявлять мне благодарность в приказе — часть расследования я провел вместо вас, причем добился весьма ощутимых результатов. Подробности расскажу при встрече. Сейчас только спешу сказать, что у Легостаева стопроцентное алиби. Можете не тратить времени на проверку.

Турецкий позвонил Хачику в воскресенье утром:

— Здравствуйте, Хачатур Суренович.

— Здравствуй, дорогой. Кто ты?

— Человек, готовый стать вашим натурщиком. Тот самый, у которого есть над чем работать. В смысле выразительности внешних черт. Контрастные, выпуклые.

— Никитка, ты, что ли, голову мне морочишь?

— Значит, таких выразительных лиц много, — засмеялся Турецкий, — раз вы путаете меня с каким-то Никиткой. А я — Александр Борисович. Помните, мы с вами оказались по счастливой случайности в милицейском «обезьяннике», где вынуждены были провести ночку.

— Ай, молодец, Александр Борисович, что позвонил! Тебя в тот раз так быстро увели, что мы толком познакомиться не успели. Давай встретимся, дорогой. Посидим, анекдотики порассказываем, выпьем по стаканчику.

— Охотно встречусь с вами, Хачатур Суренович, и чем скорее, тем лучше. Потому что у меня есть к вам серьезное дело.

— Ой, люблю заниматься делами! А без дела сидеть не люблю. Где встретимся, дорогой?

Художник жил недалеко от метро «Проспект Вернадского», туда и подъехал Александр Борисович, чтобы не утруждать пожилого человека.

Сегодня в Хачике не осталось ничего от богемы. Он был безупречно выбрит, причесан, в костюме и новых туфлях. Было что-то трогательное в той старательности, с какой он приготовился к встрече. Турецкий был искренне рад повидаться с этим человеком, который ему очень импонировал.

— Значит так, Хачатур Суренович. Мы посидим, порассказываем анекдотики, выпьем, но с одним условием: сегодня я вас угощаю, плачу я.

— Нет, дорогой, почему ты? Я сегодня плачу, я хочу тебя угостить.

— Хачатур Суренович, милый, не последний раз встречаемся. В следующий раз заплатите, когда я буду без денег. Сегодня же у меня прорва денег, причем деньги шальные, — вдохновенно сочинял Турецкий. — В свое время нам на работе давали за бесценок акции, а сейчас эти акции неожиданно выкупил американский миллионер. И у меня такая прорва денег, что просто по улице с ними ходить страшно. Надо хотя бы часть потратить.