Лицо любимого тоже светлеет.
—Тогда идем знакомиться. Заводчики опытные, щенки расписаны на месяцы вперед. Так что нам приготовлен уже конкретный приятель.
—Он просто обязан мне понравиться!
Обратно мы ехали уже с маленьким Рыжиком. Дома наш ждал его будущий друг, наш сын. А я крепко сжимала руку мужа и думала об одном — всегда, всегда нужно давать себе еще один шанс обрести счастье.
Спустя 7 лет
Мирон
—Папа, а правда, что моего настоящего папу зовут Иван?!— кричит Матвейка издалека.
Фраза получается корявой, а вот смысл ее заставляет нас с женой похолодеть. Хотя воздух густой от жары, даже тень дачного дома ее родителей мало спасает.
—Матюш, с чего ты взял?— Лада выбегает из веранды навстречу сыну.
Теща тоже отходит от стола, бросает огурцы недорезанными. Ахает и чего-то бормочет. Она уже не только смирилась со мной, но и признала счастье дочери. Так что теперь напугана этим приветом из прошлого.
—Кто это тебя надоумил, сынок?— с надрывом интересуется она.
Я тоже шагаю с крыльца, чувствую, назревает разговор.
—Бабушка Алисы сказала, что мама раньше была замужем за Иваном, и у них родился я. А потом папа нас украл. Она сама видела!
Матвей не выглядит перепуганным, не плачет. В голосе нашего будущего первоклассника скорее любопытство. Хоть он развит лучше некоторых сверстников и крайне любознателен, сейчас явно до конца не понимает, о чем говорит.
—Сыночек, она наврала тебе!— Лада злится.
—Вот старая сплетница,— тихо бросает ее мать.
Я подхожу к своему ребенку. Ведь с вопросом он изначально прибежал ко мне.
—Мы пройдемся за домами, Лад. И поговорим,— обращаюсь к жене.
Она распахивает взгляд мне навстречу — он повзрослел чуть, но не утратил искренности. Замираем, глядя в глаза друг другу, и я вижу в омутах любимой доверие. Год за годом оно только крепло. Но сейчас не об этом.
—Мм… Да, конечно. Объясни ему все, Мирон.
Лада легко уступает мне право важного разговора. Пока увожу Матвея на задний двор, слышу, как она возмущенно обсуждает происшествие с матерью. Хм, хорошо хоть маленькие сестры Матвея ушли за полевыми цветами с дедушкой.
—Пап, ну так что?!— сын подпрыгивает от нетерпения.
Мы выходим на узкую улочку, где проедет максимум один автомобиль. По обе стороны тянутся заборы — глухие и нет. Стоят разнокалиберные домики. Дорога асфальтирована, но по бокам полно травы. Смотрю на эту умиротворяющую картинку и стараюсь говорить так же спокойно.
—Ты появился на свет не совсем обычно, потребовалась помощь врачей.
Матвейка деловито хмурится.
—ЭКО? Милка мне про него рассказывала.
Мила — дама сердца сына из группы подготовки к школе. Да уж, темы для разговоров современных детей самые разнообразные.
—Не совсем так, Матюш,— отвечаю спустя несколько секунд,— но смысл очень похожий. У твоей мамы тогда и правда был другой муж.
Врать точно не нужно. Сын действительно развит и соображает. Да и дети в этом возрасте уже в курсе насчет браков, настоящих и нет отцов. Многие товарищи Матвея по садику пережили разводы родителей. Сын знает, что так бывает в жизни.
—Другой муж и есть мой папа?!
—Нет.
На этот вопрос я реагирую быстро. Здесь у Матвея не должно быть сомнений, тем более говорю я чистую правду.
Ребенок шлет мне в ответ доверчивый взгляд, похожий на мамин. Однако в его глазенках полно вопросов.
—Я не мог допустить, чтобы твоим папой стал кто-то другой.
—А мамин муж?!
Усмехаюсь.
—Сначала он был не против, потом против. Но это неважно. Я сильно влюбился в твою маму и очень хотел стать твоим отцом.
—Мама развелась с Иваном?— Матюшка и правда нахватался таких терминов.
—Да,— киваю,— он не любил ее, она не любила его. Их женитьба была ошибкой.
—Ты украл нас?— озвучивает малыш сплетню, которую передала ему глупая женщина.
—Я просто забрал вас. Вы — мои родные. А своих нужно защищать и всегда держать рядом.
Матвейка снова морщит лоб.
—Но почему, когда я защищал Дашку, меня наказали?!— недоумевает он.
Смеюсь.
—Сестра с приятелем обзывались друг на друга, а ты «жестоко» расстрелял его из водяного ружья. Он боится воды, да и младше тебя.
—Да он задиристый просто!— Матвейка, впрочем, тоже смеется.
Та ситуация давно в прошлом, никто не держит друг на друга зла. А в нашей теме надо бы подвести итог.
—Ты — мой родной сын, по крови,— говорю серьезно,— ты похож на меня. У тебя такой же нос и пальцы будут с большими ногтями. А еще волосы чуть закручиваются, в будущем придется искать умелого парикмахера. Ты мало чего боишься, любишь поездки и играть один. Не капризничаешь за столом, и за словом в карман не лезешь. Ты — мой сын.
Мы с Ладой и правда давно замечали, как Матюшка похож на меня. Первенца как будто списали с меня под копирку. Но есть в нем и черты от супруги, конечно.
—Еще ты слегка подозрительный в маму,— по-доброму смеюсь,— так что скажу — медицинские тесты на наше родство мы тоже делали, когда ты был крошечным. Так что можешь верить. А посторонние люди просто не знают до конца историю нашей семьи.
Матвей быстро кивает.
—Я все понял, пап!
Сын мал для каких-то речей в ответ. Но только сейчас я понимаю, что с информацией об Иване он прибежал именно ко мне. И, говоря о мифическом «реальном» отце, не прекращал называть меня папой. А еще не испугался и не усомнился в моих словах. Так что может быть, я не самый плохой отец на свете.
Но пора бы вспомнить о прекрасной и большей по количеству части нашей семьи. Быстро возвращаемся и застаем их на лужайке взбудораженными. Только теща ушла доделывать закрутки огурцов. Лада же перед домом с нашими двумя малышками.
—Мама сильно ругалась на Зою Петровну,— сообщает глазастая Дашулька.
Этой девице скоро пять, и она самая молчаливая из нашей троицы. Старшая из моих дочек чем-то пошла в деда и многим в мать. Любит книжки, мультфильмы и часто витает в облаках.
Подхожу и беру ее на руки. Надо ловить момент, пока дочка окончательно не выросла.
—Даже так?— поднимаю брови.
Лада машет рукой.
—Я и не кричала совсем. Просто строго попросила не лезть к моим детям!
С годами жена стала жестче. Это совсем не относится к семье, за редкими моментами. Но если кто-то трогает меня или детей… в ней просыпается львица. Впрочем, довольно адекватная.
