Польша оказалась единственным из оккупированных во Второй мировой войне государств, правительство которого ни в какой форме не сотрудничало с захватчиками. Справедливости ради следует, однако, отметить, что, собственно, и сами немцы никогда не предлагали ни одному из поляков ничего подобного, поэтому возможно, что широко известный польский патриотизм просто не подвергался испытанию.
Советская пресса с удовлетворением отметила уничтожение польской самостоятельности. По официальной теории Москвы, именно Варшава являлась виновником развязывания войны в Европе, а Германия всего лишь оборонялась. Председатель Совнаркома и нарком иностранных дел СССР Молотов 31 октября 1939 года в докладе на заседании Верховного совета СССР заявил: “Правящие круги Польши немало кичились “прочностью” своего государства и “мощью” своей армии. Однако оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сначала германской армии, а затем — Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счет угнетения непольских национальностей. “Традиционная политика” беспринципного лавирования и игры меджу Германией и СССР оказалась несостоятельной и полностью обанкротилась”[57]. Подобная злорадная оценка явилась следствием не затихавшей целые десятилетия политической, военной и разведывательной конфронтации между СССР и Польшей, действительно регулярно пытавшейся всеми доступными средствами убрать с политической арены своего традиционного соперника. Варшава усматривала в Советском Союзе не только геополитического, но и идеологического врага и еще в декабре 1938 года следовала концепции, кратко сформулированной в докладе начальника II отдела главного штаба Войска польского: “Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент… Главная цель — ослабление и разгром России”[58]. К марту 1939 года штаб разработал план войны против СССР под названием “Восток” и лишь собирался приступать к созданию направленного против Германии аналогичного плана “Запад”. Захватывая польские земли, Советский Союз совершал акт агрессии, но лишь отчасти. В значительной же степени это явилось своего рода расчетом с давним и зачастую удачливым соперником, преследовало цель возвратить ранее отторгнутые собственные территории и в некотором, весьма ограниченном отношении действительно представляло собой освободительный поход по отношению к западным украинцам и белорусам. Безусловно, освободившись от национального угнетения в составе Польши, эти группы очень быстро ощутили тяжесть политического гнета, но это уже представляло собой другую сторону вопроса, не слишком известную внешнему миру.
Германия включила в свой состав западную часть Польши, а также часть ее центральных и северных районов общей площадью 92 тысячи квадратных километров с населением в 10 миллионов человек, в том числе 607 тысяч этнических немцев. На присоединенных землях, получивших статус гау Данциг — Западная Пруссия и гау Позен (позднее Варте-ланд) значительными темпами велась германизация, основным направлением которой являлось расселение репатриантов из Прибалтики и Украины и в меньшей степени — из рейха, проводились чистки ненадежных и подозрительных элементов. Остаток находившихся под немецким контролем бывших польских территорий был преобразован в так называемое генерал-губернаторство, в котором режим для поляков был несколько менее жестким, но органы безопасности работали столь же интенсивно. В итоге боевых действий и последующей многолетней оккупации общее число жертв польского народа достигло 6 миллионов человек, причем первыми уничтожались категории населения, способные организовать сопротивление и повести за собой нацию. Согласно директиве Гитлера, немедленно после окончания боевых действий вермахт передал полномочия по поддержанию порядка полицейским властям и в происходящие там процессы более не вмешивался. Введенные в страну айнзатцко-манды (оперативные команды) СД и гестапо нанесли удар по интеллигенции, дворянству, духовенству и, конечно, евреям. Первоначально немцы собирались истребить немало поляков руками проживавших в стране украинцев и достигли договоренности об этом с проводником ОУН Андреем Мельником. На 12 сентября планировалось инспирировать восстание в восточных районах страны, но из-за продвижения Красной Армии к согласованной демаркационной линии по реке Буг оно было отменено. Многие украинцы намеревались бежать от советского режима и предпочитали ему германский, однако по настоянию Сталина Гитлер отдал приказ, запрещавший им перемещаться через новую границу.
Абвер максимально использовал приобретение нового плацдарма на Востоке, для чего задействовал свои временные фронтовые органы. Немцы начали с проведения обысков и изъятия документации в давно установленных помещениях польских “разведпляцувок” (ячеек). Тем же занимались и команды, специально созданные пограничными отделениями абвера и ACT-Кенигсберг, АСТ-Штеттин, АСТ-Берлин и АСТ-Бреслау. Для изъятия материалов II отдела главного штаба Войска польского АСТ-Вена направило отряд под командованием майора Хайнца Шмальшлегера, дополнительно усиленный группой из Бреслау, однако захваченные помещения разведки оказались пустыми. Через несколько дней все архивы генерального штаба, в том числе и разведывательные, были обнаружены в расположенном недалеко от Варшавы в форте Легионов. Военные вывезли оттуда шесть грузовиков с картотекой и делами контрразведки и позднее передали их гестапо, которое на базе этих данных арестовало или перевербовало несколько сотен поляков. Отдаленным следствием этого события явился арест и последующая казнь 19 августа 1940 года в Лихтенберге одного из лучших нелегалов польской разведки Виктора Катлевского (“Виктор”), внедренного в отдел морских вооружений штаба кригсмарине.
В октябре 1939 года немцы разместили на новой границе ряд постов разведки и радиоперехвата. В Варшаве было развернуто абверштелле, начальником которого стал майор Хорачек, периферийные абвернебенштелле открылись в Радоме, Цехануве, Люблине, Терес-поле, Кракове и Сувалках. В ноябре сеть АНСТ и пограничных разведпунктов несколько расширилась за счет организации дополнительных постов наблюдения в Бяла-Подляске, Вло-даве и Тересполе. В первых двух населенных пунктах производилась широкая вербовка агентуры из числа членов ОУН с их последующей заброской через советскую границу. В бывшей польской столице Канарис провел с персоналом разведки совещание, в ходе которого были окончательно выработаны некоторые принципы использования фронтовых абверкоманд с целью улучшения их взаимодействия. Начальник абвера окончательно убедился в необходимости и целесообразности их оперативного подчинения в ходе дальнейших боевых действий армейскому командованию в лице офицеров 1ц/АО.
В результате германской оккупации советская разведка почти полностью утратила оперативные позиции в Польше, и воссоздавать их пришлось с немалым трудом. Аишь действовавший с 1936 года в Кракове под именем Стояна Владова нелегальный резидент РУ болгарин Никола Василев Попов (“Черный”) сохранял связь с Центром до июня 1941 года, получая информацию от сотрудников дипломатических и консульских учреждений Болгарии в Польше Димитра Икономова, Трифона Пухлева, Алексия Икономова и ряда других. Затем разведчик ушел в отряды Сопротивления, в январе 1943 года был арестован и казнен 23 июля следующего года. Получение информации из Польши в сколько-нибудь заметном объеме стало возможным лишь во второй половине 1940 года благодаря усилиям оперативных органов пограничных войск и разведывательных отделов военных округов. Сведений об этом периоде почти не имеется, известно лишь, что вербовочной
