Надо сказать, что фантазии бедному Ковачу не хватило более, чем спросить дар всегда выигрывать. Хотя, может, я и неправ, поскольку именно этот обретенный дар, к слову, помог ему создать и философский камень. И это правда, хотите верьте, хотите – нет.
– Вот как? А какое отношение имеет алхимия к способности выигрывать?
– Да никакого, разумеется. Просто он заключил со мной пари, что через полгода создаст философский камень. И точно! Он выиграл!
– Интересно! Очень интересно! – сказал Альфред, гася сигару. – А что вы попросили у Ковача взамен?
– Он согласился впускать на ночь нашего человека, чтобы тот в течение нескольких недель скопировал мою книгу. Это был весьма заурядный человек, но порядочный, и с хорошим почерком. За относительно небольшую плату и без лишних вопросов, он согласился сделать эту работу, вот и все. Он был не то счетоводом, не то переписчиком в какой-то конторе.
– И как вы его нашли?
– Да никак, это был какой-то дальний родственник Клавдии. Она его привела, сказала, что он ей чем-то обязан, а потому болтать не будет.
– Так, и что дальше? Переписал он эту вашу книгу?
– Переписать-то он переписал, но…– Йоркович запнулся.
Что – «но»? – рыкнул Альфред.
– В один прекрасный день, когда работа была практически завершена, его нашли мертвым в хранилище. Ковач, естественно, о случившемся заявил в полицию, но, понятно, о связи того человека со мной он не упоминал. А где находилась копия, да и оригинал тоже, тот переписчик не успел сказать, а Ковач знал лишь примерно.
– И кто его мог убить, как вы думаете?
– Если бы знать!– вздохнул Густав.– После этого случая все пошло вкривь и вкось. И теперь вот – ни с того ни с сего – помер и сам Ковач. Я узнал это от Луиджи. А перед этим, к слову, почему-то помер секретарь Луиджи. Как его звали-то?– Густав начал щелкать пальцами, пытаясь вспомнить, – ах, да, вспомнил! Манфредом его звали. Не знаю, имеет ли это отношение к делу, но я это говорю, чтобы вы поняли в какой тяжелой обстановке приходилось двигаться дальше. А после еще эта слежка… я вам уже говорил, когда приходил к вам тогда.
– Да, я помню. А что еще странного происходило? – спросил Альфред.
– А что этого мало? Мы уже толком и спать не могли, все боялись, что нас кто-то вот так же… Причем, я и теперь не догадываюсь, кому мы перешли дорогу? Вряд ли кто-то кроме меня мог охотиться за трактатом Филарета.
– Это верно, но почему же еще за вами могли охотиться?– спросил Альфред.
– Я уже говорил: я не знаю,– ответил Густав и пожал плечами, – если бы знать, быть может все можно было бы построить как-то иначе, и избежать, в частности, каких-то смертей… Впрочем, я действительно не знаю…
– Так, ну хорошо, а вот во время последней магии, вы ничего странного не почувствовали? Вообще расскажите подробнее, что вы чувствовали, видели и тому подобное.
– Знаете, это очень трудно объяснить словами… – Йоркович замялся, – в общем, когда Клавдия вошла в тело Луиджи, и я и она, мы почувствовали, что там уже кто-то есть, понимаете?
– Нет, не понимаю,– признался Альфред.
– Простите, что спрашиваю, но мне так будет легче понять, как именно вам объяснить. А вопрос мой такой: вы когда-нибудь проводили ритуал магии соития?– Спросил Густав, немного смутившись.
– Признаться, не приходилось, – ответил Альфред с легкой иронией.
– Тогда плохо…– сказал Густав и задумался, – тогда мне будет очень трудно вам объяснить, что к чему. Ну, в общем, во время этой магии высвобождается огромная сила, которую можно использовать как угодно, ну, или почти как угодно. Нам она была нужна, чтобы направить Луиджи, имевшего официальный пропуск в хранилище, на поиски копии, которую нам сделал тот несчастный. В общем, Клавдия вошла в его тело, используя, как вы верно заметили, собранные агенты. В общем, она управляла действиями Луиджи, а я, если можно так выразиться – прикрывал тыл и подкачивал ее дополнительной силой. Обычно, я мало что вижу, это более всего похоже на плавание в сплошном молочном тумане, в котором нет никаких звуков или запахов. А тут я увидел недалеко от себя что-то похожее на тень. Понимаете?
– Тень? – удивился Альфред, – И что это значит?
– Это значит только то, что кто-то еще пытался управлять Луиджи, или же шпионил, пытаясь понять, что ищем мы.
– И вы опознали эту, так сказать… тень?
– Какой там! Я затаился и ждал, но ничего не происходило. Тень просто висела, и как будто бы ждала чего-то. Более всего это видение походило на утопленника в серой рясе, довольно бесформенной, кстати. Причем, если позволить себе фантазировать, то можно было бы сказать, утонул он в чане с молоком, над которым поднимался густой пар.
– Ну, а потом?
– А потом вы вогнали Луиджи в обморок, и Клавдия застряла в его теле. Кстати! Тень-то там тоже, похоже, застряла! Хотя, я не уверен! Но, если вы сумеете выяснить, что кто-то еще нынче находится в бессознательном состоянии, вы, вероятно, сможете узнать, кто именно был там, кроме нас. – Йоркович откинулся на спинку стула.
– Интересная мысль, – тихо сказал Альфред.
– Позвольте вас спросить?– Густав немного подался вперед.
– Что? – Альфред напротив, откинулся на спинку стула.
– Как вы собираетесь вернуть Клавдию в сознание?
– Я подробностей не знаю, но есть один человек, который готов помочь в этом, скажем прямо, непростом и очень рискованном деле. Попробовать, во всяком случае, думаю, стоит.
– А я могу в этом как-то помочь?
– Нет, благодарю вас. Вы пока что останетесь здесь, до окончательного выяснения всех обстоятельств. Если выяснится, что все обстоит так, как вы говорите, то, я думаю, вам ничего серьезного не грозит. Но, посмотрим, я пока ничего не обещаю.
– Спасибо вам, – кивнул Густав.
Альфред встал и потянулся. Он был доволен. Похоже, допрос, оказался на редкость результативным. Он собрал бумаги, дал Йорковичу подписать протокол допроса, и позвал дежурного, чтобы тот увел задержанного в камеру.
Как только Альфред вышел за дверь, к нему подошел мальчик-посыльный, который очевидно, уже ждал у дверей минут двадцать.
– Давно ждешь? – спросил Альфред, принимая от мальчика конверт.
– Нет, не очень, – ответил тот.
– Обожди здесь, я прочту письмо в комнате и напишу ответ, если понадобится.
Мальчик кивнул. Альфред вернулся в допросную и вскрыл конверт. Это было послание от Сандры:
«В 10:12 в курятнике появилась цесарка. Пробыла около двадцати минут. Похоже, искала овес. Не могу сказать наверняка, унесла ли что-то с собой. Остаюсь на рейде и жду указаний.
