Он нервно дернул щекой, поднялся и встал рядом. - Разве ты не понимаешь, что мы соединены навеки, нет больше «я», есть «мы». Я сожалею лишь об одном - что не встретил тебя раньше. Когда я потерял тебя в тот вечер в Суоффхэме, не сразу понял, что ты для меня значишь.
- Мы почти не разговаривали, всего несколько раз прикоснулись друг к другу.
- Мои руки запомнили тебя.
- Что за нелепые вещи ты говоришь?
- Это правда, Крессида.
Он улыбнулся или ей показалось? Она готова была поверить… Она почти сдалась…
- Меня охватывает ужас, стоит подумать, что ты держал его жизнь в руках и отпустил его. - Она отступила на шаг, но каюта была все же слишком мала, чтобы позволить отдалиться от Элдрика на достаточное расстояние. - Как ты мог? Ведь он убил твоих друзей!
- Я не стану его убивать. Я прощаю ему все. За то, что он подарил мне тебя.
- Ты благодарен человеку, который отдал мне приказ тебя убить?
- Пожалуй, я чувствую больше, чем просто благодарность. К тому же не забывай, он также отец Мейси. Девочка вырастет, у нее могут возникнуть вопросы. И что ты тогда ей скажешь?
Крессида замерла и посмотрела на него с отчаянием.
- Она еще очень мала и не запомнит его. И не поймет, кто он.
- Я бы на это не рассчитывал.
- Она моя сестра, Элдрик. Для нее последние события были самыми ужасными в жизни, настоящим кошмаром, а для меня огромной радостью. Я ощущала себя счастливой рядом с ней.
Элдрик неожиданно сделал широкий шаг и положил руки ей на плечи.
- Нет! Никогда не думай, что Мейси испытывала только ужас. Она наверняка будет гордиться, что у нее такая сестра. Будет, верь мне, Крессида.
- Ты отлично знаешь, кто я и что совершила.
- И я знаю, какое у тебя доброе сердце и чистая душа. Знаю, как ты хочешь измениться и какой стать.
- Ты говорил, это не имеет для тебя значения, что я навсегда останусь убийцей, кровь навсегда останется на моих руках.
- Сказать такое мог только глупец. Я таким и был. Теперь я готов признать свои ошибки. Ты не такая, как твой отец, Крессида. Он плохой человек, но ты другая. Ты умеешь любить, переживать, сочувствовать. В тебе есть свет. Ты достойна уважения еще и потому, что пыталась бороться, противилась стремлениям отца сделать тебя чудовищем.
- И все же сделанного мной не отменить.
- Забудь о прошлом, Крессида. Его больше нет. Нет, не так. Прошлое не изменишь, в нем было и хорошее, и плохое, но не стоит о нем вспоминать, забудь и отпусти. Я не вполне уверен, что хочу все в нем изменить. Многое меня радует.
- Я тебе не верю. - Она решительно сделала шаг назад.
- Я не лгу тебе, это правда. В прошлом была и печаль, и радость. Тебе ли не знать, ведь ты следила за мной многие годы. Зачем отказывать себе в удовольствии, вспоминать счастливые мгновения? Почему ты так боишься прошлого?
- Потому что вспоминаю только боль. И тебя, но это уже ничего не меняет.
Какая мука слышать это вновь и вновь! Слова Крессиды разбивали ему сердце и вызывали желание выхватить меч и разрубить Хау на куски. Элдрику казалось, что этого будет недостаточно, и даже после своей смерти лорд Ричард будет нести зло миру. Но внутренний голос подсказывал рыцарю, что правильнее будет найти его и передать в руки короля Эдуарда. Останавливала лишь возможность навредить этим Крессиде.
- Прости меня за всю причиненную тебе боль.
Она помотала головой и подняла на него широко распахнутые глаза.
- Ты же не знал… В моей жизни лишь два близких человека: отец и ты.
- Интересно, как бы все сложилось, если бы мы встретились раньше?
- Я бы определенно занялась твоим обучением.
- Что?
- Ты немного склоняешь голову влево, когда бежишь.
Элдрик был ошарашен. Она заметила такую мелочь? Эта женщина никогда не перестанет его удивлять.
- Что я делаю?
- Когда ты бежишь и сосредоточен лишь на цели, голова склоняется набок. Это мешает поддерживать темп и увеличивает нагрузку на одну ногу. Поэтому, атакуя, ты всегда чуть отстаешь от противника.
Похоже, он и сейчас отклонился в сторону. На душе стало неожиданно легко. Неужели Крессида поверила в его чувства? Он победил, но еще многое надо ей рассказать. Как приятно отвлечься и поболтать о пустяках!
- Мне выгодно такое положение тела, это дает преимущества при ударе мечом.
Крессида подняла палец.
- А противнику понять, как ты будешь атаковать.
- Ладно, тогда учи меня, как это исправить.
Она фыркнула и отвернулась.
- Будь ты ребенком или хотя бы юношей, опытный воин смог бы помочь, но сейчас для этого нужно много времени и внимания.
По ее тону можно было решить, что он худший из всех воинов. Она ведь знает, как он дрался в бою, благодаря ему выиграно немало битв.
- Меня обучали лучшие люди при дворе короля! И даже сам король Эдуард.
- И это плохо. Тебе не хватает тренировок с женщиной.
Элдрик радовался, видя, как приподнялись в легкой улыбке уголки ее губ, а он уж боялся, что никогда не увидит ее веселой. Это также дало неожиданный повод гордиться собой.
- Значит, я делаю неправильно.
Крессида посмотрела на него, позволяя увидеть непривычный блеск в ее глазах. Что это? Она шутит?
- Определенно, - кивнув, заявила она.
- Что ж, тогда я согласен брать у тебя уроки. Вернем Мейси и приступим.
Элдрик слишком поздно сообразил, что напрасно это сказал. Свет в ее глазах мгновенно потух, она потупила взгляд и отвернулась. Он, сам того не желая, напомнил Крессиде, что сестра никогда не будет жить с ней, она не вправе лишать ребенка семьи.
- Крессида, посмотри на меня. - Она не пошевелилась, но он все же продолжил: - Ты ведь еще не простила меня, верно?
Она дернулась и помотала головой. Другого ответа он и не ожидал. Будь иначе, они бы уже целовались.
С другой стороны, она все еще здесь, значит, готова выслушать извинения и объяснения.
- Это хорошо потому, что я не во всем признался, мне надо кое-что еще тебе рассказать. Я дал клятву королю доставить тебя в Лондон, взял охотничий рог в знак обещания выполнить волю и
