— ну, ты понимаешь... тема сестринства. Не тогда, когда дело доходит до «духовной связи». Если она захочет отвести тебя к какому-нибудь парню...
Раздался стук в дверь.
— Что? — спросил Страйк с оттенком нетерпения.
Появилось хмурое обезьяноподобное лицо Пат. Она обратилась к Страйку своим низким, скрипучим голосом:
— Там какая-то женщина звонит по телефону, хочет с тобой поговорить. Зовут Нив Доэрти.
— Соедини, — сразу же ответил Страйк.
Он пересел на свою сторону стола, и через несколько секунд зазвонил телефон.
— Корморан Страйк.
— Алло, — произнес неуверенный женский голос. — Э-э... меня зовут Нив Доэрти. Вы оставили сообщение моему мужу, спрашивая, не отвечу ли я на несколько вопросов о Всемирной гуманитарной церкви?
— Да, это я, — сказал Страйк. — Большое спасибо, что перезвонили мне.
— Не за что. Могу я спросить, почему вы хотите поговорить со мной?
— Да, конечно, — сказал Страйк, не сводя глаз с Робин. — Мое агентство было нанято для расследования заявлений о церкви, сделанных бывшим прихожанином. Нам нужны подтверждения его слов, не могли бы мы получить их от вас?
— О, — сказала Нив. — Понятно.
— Это может быть неофициальный разговор, — заверил ее Страйк. — Просто для прояснения обстоятельств. Я так понимаю, вы были ребенком, когда оказались там?
— Да, я была там с восьми до одиннадцати лет.
Наступила пауза.
— Вы звонили моему отцу? — спросила Нив.
— Да, — сказал Страйк, — но он отказался говорить.
— Он… Я пойму, если вы не можете ответить, но зачем вы пытаетесь доказать эти обвинения? Вы работаете по заказу прессы или…?
— Нет, не для прессы. У нашего клиента родственник попал в эту церковь.
— О, — ответила Нив, — понятно.
Страйк ждал.
— Ладно, — наконец сказала Нив, — я не против поговорить с вами. Вообще-то, если бы вы смогли завтра или в пятницу...
— Завтра отлично, — сказал Страйк, у которого были свои причины выбрать четверг.
— Спасибо, это было бы здорово, у меня как раз выходной — мы только что переехали. И, конечно, немного невежливо просить об этом, но не могли бы вы приехать ко мне? Я живу недалеко от Лондона. Чалфонт Сент-Джайлс.
— Без проблем, — сказал Страйк, потянувшись за ручкой, чтобы записать ее адрес.
Повесив трубку, Страйк повернулся к Робин.
— Не хочешь завтра съездить со мной в Чалфонт-Сент-Джайлс?
— Она согласилась поговорить?
— Ага. Тебе лучше послушать, что она собирается сказать, прежде чем отправишься туда.
— Это точно, — сказала Робин, поднимаясь на ноги. — Тогда ты не будешь возражать, если я сейчас пойду домой? Мне нужно уладить кое-какие дела, прежде чем я отправлюсь на ферму Чапмена.
— Да, без проблем.
Как только Робин ушла, Страйк сел за свой компьютер, и его настроение было гораздо лучше, чем когда он проснулся. Он только что исключил возможность того, что Робин проведет весь свой последний свободный день с Райаном Мёрфи перед тем, как отправится работать под прикрытием. Даже если его действия и напоминали, пусть и слабо, махинации Шарлотты Росс в отношении него самого, его совесть оставалась на удивление спокойной, когда он гуглил приятное местечко в Чалфонт-Сент-Джайлсе, где можно было бы пообедать.
21
Опасность рая заключается в том, что на него нельзя взобраться… Последствия опасного времени поистине велики.
«И цзин, или Книга перемен»
Следующим утром Страйк и Робин приехали в деревню, которая находилась в часе езды от Лондона и отличалась сонной красотой английской глуши. Когда они проезжали мимо фахверковых домов42 с живописными лужайками, Страйк, который принял предложение Робин, чтобы сегодня она была за рулем его «БМВ», взглянул на выложенную из серого камня нормандскую башню приходской церкви и заметил знак, возвещающий, что они находятся в самой ухоженной деревне Бакингемшира.
— Недешево тут все, — прокомментировал он, когда они свернули с главной улицы на Боустридж-лейн.
— Мы на месте, — сказала Робин, когда они подъехали к квадратному отдельно стоящему дому из коричневого кирпича. — Мы приехали на десять минут раньше, нам подождать или…?
— Подождем, — сказал Страйк, у которого не было ни малейшего желания торопиться на встречу. Чем больше времени пройдет, тем больше шансов, что Робин захочет что-нибудь съесть перед возвращением в Лондон. — Ты все собрала и готова к завтрашнему дню?
— Если это можно назвать «собрала», то я положила в дорожную сумку непромокаемую куртку и белье, — ответила Робин.
Она решила не делиться со Страйком, что вчера она впервые осознала, что не сможет взять с собой на ферму Чапмена противозачаточные таблетки. Проверив мелкий шрифт на брошюре, которую ей дали, она обнаружила, что они были указаны в особом списке как запрещенные лекарства. Она также не собиралась рассказывать Страйку, что накануне вечером у них с Мёрфи было что-то похожее на ссору, когда тот объявил, что хотел устроить сюрприз и взял отгул, чтобы провести этот день с ней, но она сообщила ему, что уезжает со Страйком в Бакингемшир.
У Страйка зазвонил телефон. Номер не определился.
— Страйк.
— Здравствуйте, — произнес женский голос. — Это Эбигейл Гловер.
Страйк, глядя на Робин, произнес одними губами «дочь Джонатана Уэйса», а потом переключил мобильный на громкую связь, чтобы она тоже могла слышать разговор.
— О, отлично, — сказал он. — Вы получили сообщение, которое я оставил в пожарной части.
— Да, — ответила она. — В чем дело?
— Хотел поговорить о Всемирной гуманитарной церкви, — сказал Страйк.
Абсолютная тишина была ответом.
— Вы меня слышите? — спросил Страйк.
— Да.
— Я хотел узнать, не согласитесь ли вы поговорить со мной, — сказал Страйк.
Снова воцарилась напряженная тишина. Страйк и Робин смотрели друг на друга. Наконец из телефона раздалось одно слово.
— Зачем?
— Я частный...
— Я знаю, кто вы такой.
В отличие от акцента ее отца, речь Эбигейл была чисто лондонским говором рабочего класса.
— Что ж, я пытаюсь проверить некоторые обвинения, сделанные в адрес церкви.
— Чьи обвинения?
— Человека по имени Кевин Пёрбрайт, — уточнил Страйк, — который, к сожалению, уже умер. Он когда-нибудь связывался с вами? Он писал книгу.
Последовала еще одна пауза, самая продолжительная.
— Вы работаете на прессу? — подозрительно спросила она.
— Нет, на частного клиента. Я подумал, сможете ли вы поговорить со мной. Если хотите — никаких записей, — добавил Страйк.
И вновь продолжительное молчание.
— Вы здесь?
— Я не знаю, — отозвалась она наконец. — Мне нужно подумать. Я перезвоню вам, если я... Перезвоню позже.
Связь прервалась.
Робин, осознавшая, что
