двадцать четыре работника в Слуцке, при меньшем рабочем дне! Потому и жалование мастерам могу платить большее, и никаких волнений и проблем — люди-то видят, сравнивают и понимают!
«На самом деле, тут ещё многое можно модернизировать. Но надо вникать в детали, многое вспоминать и много-много считать».
«Не, деда, давай своими делами заниматься — разгребём то, что уже наворотили, потом уж в новые отрасли лезть станем».
С покупкой тары всё оказалось и просто, и сложно. Стандартных водочных полуштофов тут выдувалось множество, это да — но свободных объёмов почти не было, производство шло под заказ. Некоторый запас на складе имелся, но даже на одну загрузку грузовика не хватало.
— Юра, вы же сами производством занимаетесь. Запас продукции на складе — это мёртвый капитал. Работать на склад, не имея сбыта — последнее дело.
— А резервы мощности есть? Если мы захотим заказ разместить на не совсем обычные бутылки?
Скрипеницкий сперва напрягся, но когда узнал, что тара понадобится только осенью — успокоился.
— За полгода сделаем проект и формы, и мощности освободим.
— Тогда вот ещё что. Есть краски на основе металлической пудры — стоит попробовать использовать их?
Я рассказал про «серебряную», «золотую» и бронзовую краски, отдал образцы для опытов — по килограмму алюминиевого, латунного и бронзового порошка.
— Хотелось бы к юбилею фирмы сделать подарочные наборы стаканов с медальонами, на которых сделать изображения наподобие вот этого.
Я достал из саквояжа пластинку с чибиком.
— Какая прелесть! Очень миленькая рысюха!
«Дед, у меня, как ты выражаешься, глюки? Мне кажется, или с прошлого раза милота этой картинки ещё сильнее стал? Неужели…»
«Юра, как человек, более близкий к высшим сферам, скажу: не все мысли стоит формулировать до конца, даже про себя. Остановись».
«Ладно-ладно».
«Кокетка пушистая».
«Деееед!!!»
В общем, поездка получилась полезной и познавательной. Всё оказалось совсем не так, как я думал, но при этом весьма многообещающе.
Спокойно отдал Кайрину свои наработки по возможному туристическому комплексу под Клайпедой. Ещё более рутинно прошла встреча с художником, организованная по моей просьбе Машей. Разве что я после неё какое-то время ощущал себя каким-то недоделанным.
Художник, представленный просто как Олег, без фамилии и отчества, стереотипам не соответствовал, поскольку не был ни лохматым заморышем, ни лысым громилой. Обычный парень с короткой, армейской, стрижкой и трёхдневной щетиной.
— Мурка говорит, есть какая-то задача, за которую даже денег не жалко?
— Да. Есть вот такое изображение. — Я протянул фанерку с «нерукотворной» Рысюхой.
— Миленько. Нарисовано с душой, не ремесло, но уже почти искусство. И что дальше?
— А дальше — проблема, даже парочка. Во-первых, нужно упростить рисунок. Точнее, переделать так, чтобы при уменьшении изображения до размера где-то два с половиной на два сантиметра детали не сливались в неразличимое месиво. И в то же время надо, чтобы на медальоне диаметром сантиметра четыре или даже пять не выглядело наброском, черновиком. В двух вариантах: трёхцветном, как оригинал, серебро-золото-бронза и для типографской печати.
Пока я подбирал выражения и рассказывал, Олег успел сделать на листке бумаги то самое «упрощённое изображение», которое для типографии. За минуту, даже меньше! Я аж дар речи потерял на несколько секунд, глядя, как он наносит штриховку, заполняя поле рисунка и придавая ему объемность — или как это всё у художников называется?
— Проблемы пока не вижу. И даже работы тут минимум, причём ремесленной, не художественной.
— Да уж. Вторая проблема — излишняя милота исходного образа. Для размещения на этикетках спиртных напитков категорически не подходит. Надо сделать то же самое, но так, чтобы Рысюха выглядела старше. Взрослой и солидной.
— Пф. Да уж, на водку такое не прилепишь, только на лимонад. А в чём проблема-то⁈
Олег, словно издеваясь, что-то подтёр на своём рисунке, где-то подкрасил белым карандашом — даже не думал, что такое бывает — и буквально за минуту, несколькими линиями, сделал из милого рысёнка солидного зверя. Потом немного подумал и добавил:
— Можно ещё лапы сделать мощнее, для полноты образа. Так а в чём проблема-то⁈
— Да уже нив чём. Проблема была в том, что я рисовать не умею. Вот эту картинку сделал, напрямую воплощая в металле образ из головы и убил на это неделю. Чертить — да, песни сочинять — тоже, моделировать из металла — сколько угодно, а художественный образ воплотить — фигушки.
Настроение у меня испортилось. Хоть и понимал, что радоваться надо — то, что для меня казалось неразрешимой задачей — для Олега проходило по разряду «разминка перед работой». Но ощущение своей никчемности никуда не девалось, как и обиды не понятно на кого и на что. Стараясь не выдать себя и своего настроения, я договорился с Олегом о количестве вариантов и о том, в каком виде они должны быть нарисованы, уже привычно отдал маленькие, граммов по пятьдесят, пакетики с металлической пудрой и инструкцию по разведению и аванс за работу. За готовыми макетами решил прийти через три дня — как раз после выходных.
Десятого марта нас собрали всем потоком в лекционном зале для внеочередной встречи с куратором. Тот сразу взял быка за рога.
— Господа и дамы. Надолго задерживать не буду, но прошу отнестись к моим словам со всем вниманием. Ещё раз — все слушаем меня! — Он надавил голосом, дожидаясь, чтобы все шепотки и шебуршания прекратились. — Спасибо. Наступила весна, и начинается сезон прорывов. У нас, конечно, не Сибирь, где местами по два прорыва в сутки на участке в десяток квадратных километров, но здесь, на изнанке ежегодно случается по нескольку инцидентов, и не только в полях, но и под куполом. Вчера на лице случился прорыв в лесу юго-западнее Буйнич. Твари добежали до окраины местечка и утром напали на очередь у колодца. Трое погибших, полдюжины серьёзно пострадавших.
Куратор сделал паузу, пережидая гул.
— Исходя из этого — приказ ректора! До особого распоряжения — ношение оружия студентами обязательно! Кто будет замечен вне защищённых помещений без определённого вам личного оружия — получит штраф, как деньгами, так и баллами. Дальше идёт отстранение от занятий, для особо упорных в своём разгильдяйстве возможно поднятие вопроса об отчислении.
В этот раз гвалт, в том числе и возмущённый, был громче и длительнее.
— Тишина! Мне, ректору, а особенно — изнаночным тварям одинаково глубоко плевать, что у кого-то там клинок, видите ли, «не сочетается с сумочкой»! Если вам мода дороже разума и
