Наверху послышалась какая-то возня.
— Это Гена или Топ? — затаив дыхание, спросила Ярославна.
— Сейчас узнаем. Если Топ, то нас спасут, если Гена — пристрелят.
Люк над их головами дернулся, поток света — слишком яркий после кромешной тьмы — ударил вниз.
— Кобец, ты тут? — крикнула Топ.
* * *
— Что здесь произошло? — изумленно проговорил Леха, глядя на перевернутую мебель и на следы пуль на стенах. Вокруг суетились какие-то добры молодцы в бронежилетах. То тут, то там мигала фотовспышка.
Топ провела их в кухню. У разбитого окна лицом вниз лежал мертвый Гена. Из-под левой руки расползалась по линолеуму темная лужица крови.
Ярославна прижала руку к губам.
— Его пристрелили?!
— Это вон того голубя надо благодарить! — отозвалась Топ, показывая на Леху. — Разбил стекло на террасе, а здесь же чуть ли не каждая вещь поставлена на сигнализацию. Я сижу, жду его в машине, вдруг смотрю подлетают две тачки, битком набитые ментами. А Гена ни с того, ни с сего палить по ним начал. Они ответный огонь открыли. Вот его и прибили.
— Он подумал, что это его брать приехали… — догадалась Ярославна.
Сверху послышались дробные шаги, и в кухню вбежал Алик — с мокрыми волосами, в большом банном халате. Наткнувшись взглядом на мертвого, замер на пороге. Топ подошла к нему, обняла, прижала к груди.
— Алик, не смотри, не надо…
Он вздрагивал всем телом.
— Как же это? Как же? Зачем его убили?
Его глаза испуганно перебегали с одного лица на другое.
В этот момент в коридоре послышался голос Полонина:
— Что тут такое? Кто мне позвонил?
Топ оторвалась от Алика.
— Это я.
Следователь вошел в кухню.
— Ба! А чего это здесь?
Топ задушевно взяла его под руку.
— Позвольте вам представить настоящего убийцу Измайлова.
Леха видел, как при ее словах Алик весь сжался, взглянул затравленно.
— Дело было так, — начала объяснять Топ. — Алик давно дружил с Геннадием Грушковым. В смысле, у них была такая «голубоватая» дружба. Разумеется, они изредка ссорились. Вот и за день до поездки в «Ворошиловец» у них приключился очередной разлад. Я взяла Алика с собой в лагерь, и по совершенной случайности он там наткнулся на Гену. Не знаю уж, какая шлея попала ему под хвост, но Алику почему-то захотелось подразнить своего друга, и когда все пошли на дискотеку, он принялся заигрывать с Измайловым. После обмена популярными анекдотами и взаимными улыбками, Алик предложил исполнить для Сереги свой коронный танец с сигарой. Нужный реквизит был позаимствован у Бориса Игоревича, который как раз ими балуется. Потом Измайлов и Алик уединились в радиорубке. От показанного стрииптиза в Сереге закипели чувства и он тут же захотел… э-э… — Топ смутилась, подыскивая слова.
— Трахнуть Алика! — пришел ей на помощь Полонин.
Топ улыбнулась.
— Мерси. Так вот, Алик совершенно не намеревался предаваться с Серегой плотским удовольствиям, о чем незамедлительно его проинформировал. Измайлов на это оскорбился и стал душить несчастного мальчонку. Так ведь? — обратилась она к трясущемуся Алику.
Он смертельно побледнел и кивнул.
— Тем временем, — продолжила Топ, — Геннадий Игоревич Грушков шел как ни в чем ни бывало мимо и вдруг через незанавешенное окно увидал, что его друга пытаются отправить на тот свет. Понятное дело, Геннадий Игоревич вознегодовал и, схватив первое, что ему подвернулось под руку — грабли, которые валялись тут же на земле, — вбежал в радиорубку и огрел Измайлова по голове. К сожалению, он немного не рассчитал силушку, и Сергей умер на месте. Алику стало дурно, и Грушков вынужден был отвести его в машину. После этого он вернулся за трупом, но пока он ходил туда-сюда, в радиорубку случайно забрела Света Огурцова. Она тоже увидела покойного Измайлова и упала в обморок…
Леха благодарно улыбнулся Топ, что она воздержалась от описания его участия в этих событиях.
— Так вот, — продолжила она, — при падении Света ударилась головой об угол радиопульта. Вернувшись в домик, Грушков увидел два трупа, вместо одного, и решил, что ему надо избавиться сразу от обоих. Он перетащил их к машине и затолкал в багажник, решив где-нибудь закопать. К тому времени Алик уже немного пришел в себя. Когда они переезжали мост через Левинку, он предложил скинуть тела в реку, что, собственно говоря, и было проделано.
Полонин смотрел на Топ, открыв рот.
— А вы уверены в вашей версии? — спросил он на всякий случай.
— Спросите Алика. Он был всему свидетелем.
Совершенно раздавленный, Алик кивнул головой.
— Все так и было. Честно.
Полонин взял его за руку.
— Тогда проедемте, молодой человек, со мной. Мне нужны ваши показания.
— Я поеду с ним, — сказала Топ.
* * *
После продолжительной беседы с прибывшим на место происшествия следователем Леха с Ярославной вышли на темную дорогу. Она открыла машину.
— Тебя подбросить до дома?
Он улыбнулся.
— Смотря до чьего.
— Ты что же, в гости напрашиваешься? Мне ведь еще работать: надо начальству отчет нарисовать.
— Ничего, а я тебе тем временем поздний ужин сготовлю из твоих продуктов. У тебя в холодильнике завалялось что-нибудь съедобное?
ЭПИЛОГ
Леха мыл Топовскую машину. Хуже этого занятия не было ничего на свете, но Топ призвала его к ответу за поездку в «Ворошиловец», и Лехе пришлось подчиниться.
Яркое солнышко жутко раскалило подъездные дорожки и унылые коробки гаражного кооператива, асфальт стал мягким, как пластилин, а Леха был вынужден плясать на такой жаре с ведром воды и вымывать все то, что собрала на себя эта поганая «тройка» за последнее время.
Сама Топ возлежала на раскладном кресле в тенечке и, обмахиваясь журналом «Cosmopolitan», злорадствовала над Лехиными мучениями.
— Так ты, значит, собрался в Москву переезжать к своей Помпадуре? — спросила она игриво, возвращаясь к своей излюбленной теме. — А нас бросаешь на произвол судьбы…
После того, как выяснилось, что Ярославна вовсе не претендует на звание генерального директора альянса, Топ значительно смягчила к ней свое отношение.
— У меня любовь образовалась, как ты не понимаешь! — отозвался Леха, вытирая пот. — Над этим смеяться грешно!
— Хоть в гости-то будешь наведываться, любвеобильный ты наш?
— О чем разговор!
— Ольга-то Измайлова небось все сохнет по тебе? Вот уж она-то всяко лучше Помпадуры: красивая, умная и богатая. А ты поступаешь, как последний сыч. Раз спас девушку, значит, как честный человек, должен жениться.
