Я придерживаю Генри, он парень резкий, с гонором, и подвожу к раскрытой ладони Евсея. Мы его давно приучили есть с рук. Но, конечно, не всем удается.
Чудо случилось!
Гусь побухтел на своем, затем взял пару зерен, еще и еще.
— Видишь? Ничего плохого не случилось, — поздравляю я, посмеиваясь над муками Сомова.
Зато гусь шипеть перестал после кормежки.
— Мои нервы тоже ничего такого? Три года жизни гусь украл.
— Ну не больше, чем у меня один наглющий тайный парень.
Немного успокоив гуся и Евсея, иду с ними дальше гулять во дворы. Мы ищем газоны, где Генри порадовать. Болтаем об учебе и наших прошлых свиданиях. Ловлю себя на том, что все легче и легче мне быть рядом с Евсеем.
Это со стороны общения нам всегда есть о чем поспорить и поговорить. Но с притяжением к нему как раз наоборот. Тяжелее становится. Стыжусь своих мыслей и часто краснею.
Доходим до небольшого сквера. И там устраиваемся на лавочке возле травы. Генри занят делом, на нас только поглядывает. На меня нормально, на Сомова с проверками, когда можно напасть.
Первая не спрашиваю, что еще наш главный выдумщик придумал для надоедания. Наверное, не зря спешил сюда. Всего от Сомова жду и потому особенно настораживаюсь от начала его разговора:
— Лизок, как ты чувствуешь, я тебе уже надоел?
У меня в горле пересыхает мгновенно.
Все-таки Евсей не просто хотел встретиться…
Неужели прямо сейчас сообщит, что все, малявка, я передумал быть с тобой тайной парочкой?
Я же как чувствовала, что так все и будет. Зачем я привязалась, глупая? И почему это случилось после вчерашнего вечера? Нам ведь было хорошо.
Сама же не хотела связываться с братом подруги. Но почему-то грустно, что для меня и месяца не нашлось у него. Хотя и понятно, куда мне до Евки.
Мысленно собираюсь. Твержу себе, что к лучшему, к лучшему. Не будет больше вранья. Но внутри меня от протеста самой себе… сжимается сердце.
— Так же, как и я тебе, — бурчу под нос ответ, не глядя на него.
— Настолько сильно?
Елки, он точно издевается!
Зато на меня валил бочку, что я это делаю.
— Я не измеряла, чтобы знать.
Так ему, жестокому.
— Хочешь, покажу, что мне больше всего надоело? И у меня измеримо терпение лопается.
— И что же?
Поворачиваюсь, изо всех сил создавая видимость безразличия. Не хочу выглядеть обиженной овцой.
— Лизок, мне надоело ждать этого…
Евсей одним махом притягивает меня ближе к себе. Резко нападает с поцелуем на губы. Охнуть не успеваю, как ощущения раньше взрываются. Такие неповторимые. Пьянящие. Заставляющие сердце чаще стучать. Еще чуть-чуть, и мозг совсем затуманится. Кто бы знал, с каким трудом отталкиваю гада.
Генри предупредительно гагакает. Напоминает, что он рядом. Точит клюв.
— Сомов, ты мне говоришь, что сильно надоела, потом нападаешь. Я не понимаю тебя! Мы же тайная парочка на месяц, а не…
— Не настоящая, ты хотела сказать?
Молча киваю. И так ведь понятно.
Евсей мне не дает дальше отсесть, после поцелуя не убирает руки, обнимая.
— Знаешь, Лизок… Я не хочу с тобой больше встречаться, лишь бы друг друга добить.
— Все? Заканчиваем наш срок сегодня? — конкретно уже уточняю, закусывая губы от обиды.
— С надоеданием — да, — настораживает странной улыбкой. — Давай попробуем другие отношения, настоящие и не на месяц? Я же все равно не отстану, сама понимаешь.
Вот тут-то и доходит.
Настоящей парочкой? С ним?
Это розыгрыш? Тогда огласите призы победителю!
Внимательно слежу… Не насмехается вроде. Как никогда серьезно говорит, что редко происходит у Евсея.
У меня же водоворот из мыслей проносится. Даже дыхание сбивается, словно не сижу, а бегу от тайного парня подальше и прячусь.
— Я не знаю… мы же… а рыбины… — внятно говорить не получается.
— Только не надо сюда никого приплетать, — он прерывает меня, заглядывая в глаза, будто ищет там что-то. — Для меня ты лучше всех, Лизок. Так уж вышло, что вместо надоедания — понял другое.
Опупеть!
Слышать от Евсея, что я лучшая… Сна и сегодня не будет. Ой, пропала я.
Сколько раз он меня удивлял, но сейчас сам себя превзошел. Если бы не лавка и не крепкие руки парня, так бы и свалилась от новых открытий.
— Точно не шутишь? — мне все еще не верится.
— Разве не видишь по мне?
Ничего не добавляет больше.
А мне и не надо. Конечно, я вижу, и он это знает. Но оттого я и дергаюсь от волнения.
— Хотя бы скажи, зачем тебе я? И вдруг не сейчас, так потом надоем?
— Сначала согласись, потом узнаешь. — Не облегчает решение, а только дразнит: — Нас тянет друг к другу, Лизок. Твой гусь и тот заметил!
Судя по тому, как Генри занят травой, сложно определить. Но если вспомнить, что я только и делала в последнее время — обсуждала с ним брата подруги, то все может быть.
— Тебе-то легче и проще, а я подруге врала, думала, временно, — беспокоюсь об Арине, и еще кое-что не дает просто взять и броситься в омут манящий.
— Вот тут ты ошибаешься, — Евсей качает головой. — Мне будет проще и легче, когда перестану себя считать идиотом, который ненавидит всех парней возле подруги сестры. Ты должна стать моей. Ну, хотя бы дать шанс нам попробовать.
Ненадолго возникает молчаливая пауза. Слышно только шуршание крыльев гуся, и даже через куртку ощущается тепло ладоней парня.
Хочу ли я пойти на этот шаг — шанс для нас? Снова проверка получится. Только намного больнее, если не сложится.
Страшновато рисковать, зная непостоянную натуру обнимающего меня красавчика. Не стать для него рыбиной, так и стучит в висках. Не расстраивать родителей, которых обрадуем. Не слушать потом от Арины, что она предупреждала меня…
Как быть? Что делать? Сама у себя пытаюсь вытряхнуть ответ.
Как будто разумные мысли меня остановят. Чем ближе ко мне Евсей Сомов, тем дальше разумное. Так было всегда.
— Я… я согласна попробовать, — делаю вдох поглубже для продолжения: — Но не во всем менять наши правила.
— Это как? Опять на месяц хочешь? — он моргает ошарашенно.
— Не во всем, это значит, что перестанем надоедать, раз все равно не выходит. Станем настоящей парочкой, но… и тайной до конца нашего срока.
— Хочешь пока скрывать, и потом всем объявим? — доходит до него.
