разглядывал Загорского, потом сказал:
– Вы просто не в себе. Прошу вас немедленно покинуть мой дом.
– Как вам будет угодно, – отвечал Загорский, потом перевел взгляд на старца, который словно бы уснул в своей коляске. – Прощайте, мсье Бланше.
И, не дожидаясь ответа, покинул комнату. Следом за ним, бурча под нос что-то угрожающее, вышел и Ганцзалин.
– Нет, но каков мерзавец! – скрипнул зубами Камиль Блан.
Отец его молчал с минуту, потом, когда казалось, что он ничего уже не скажет, все-таки открыл старческий шамкающий рот.
– Очень умный человек, – проговорил он. – И очень опасный. Как жаль, что мы получили такого врага. Надо было сразу его убить и ничего не ждать. А теперь…
Он умолк.
– Что теперь? – с раздражением спросил мсье Блан.
– Теперь жди беды… – каркнул старик и снова прикрыл глаза.
Глава одиннадцатая
Великолепный утопленник
Выйдя из дома Бланов, Загорский сердечно попрощался с Дягилевым и Лисицкой и огляделся по сторонам.
– Где это мы? – спросил он.
– Это город Босолей, – отвечал Ганцзалин. – Также известен как Монте-Карло-Супериор. Господин Блан здесь служит мэром.
– Понятно, – кивнул Нестор Васильевич. – Наш пострел везде поспел. Пойдем-ка, заглянем в какое-нибудь кафе, перекусим, и ты расскажешь мне, как ты провернул все дело.
Спустя пять минут они уже сидели на веранде небольшого кафе совершенно в парижском духе и попивали вкуснейший кофе с круассанами. Ганцзалин, впрочем, круассанами не ограничился и вонзил белые свои и острые, как у вампира, зубы в багет с салатом и ветчиной.
– Признаться, когда Блан мне сказал, что ты у него в плену, я подумал, что мы пропали, – сказал Нестор Васильевич, с величайшим интересом озирая текущую мимо пеструю толпу. – Одна надежда оставалась на мое красноречие. Увы, Блан-младший оказался слишком туп, чтобы прислушаться к голосу разума. Когда на него не подействовал ни один из моих аргументов, я понял, что пора готовиться к переходу в иной мир. И тут вдруг являются Лисицкая и Дягилев и буквально вытаскивают нас из костлявых лап смерти. Так вот, расскажи мне, как ты обстряпал это дело, и спас нас, находясь в заточении?
– Ковальский, – коротко отвечал Ганцзалин.
– Что это значит? – удивился Нестор Васильевич. – Будь любезен, объяснись.
И помощник с охотой объяснился. Когда хозяин, обманутый подлыми гладиатрисами, потерял сознание от удара, Ганцзалин совсем было решил выскочить на поле и устроить там кровавое побоище. Однако, следуя давнему совету самого Загорского, решил сосчитать до десяти. За это время на арену выбежали охранники и поволокли Загорского прочь.
Китаец полагал, что они потащат его прямо в казарму, однако хозяина неожиданно погрузили в пролетку и повезли в сторону Монте-Карло. Ганцзалин немедленно взял экипаж и отправился в погоню. Впрочем, он не собирался отбивать хозяина сразу, он хотел понять, куда его везут, полагая не без оснований, что так можно выйти на след человека, которому были переданы секретные бумаги. И он не ошибся. Хозяина доставили в общину Босолей, к дому местного мэра, который по удивительному совпадению оказался председателем Общества морских купален мсье Камилем Бланом. И тогда Ганцзалин решил проникнуть в дом, чтобы вызволить хозяина.
Действительный статский советник покачал головой.
– Грубейшая ошибка, – сказал он с осуждением. – Ты должен был действовать по плану, который я тебе предписал. Надо было связаться с Дягилевым, чтобы тот, в свою очередь, связался с князем Альбером.
– Но я хотел сначала проникнуть в дом и разнюхать ситуацию, – возразил китаец. – А вдруг они и Платона Сергеевича держали в доме мсье Блана? Это надо было выяснить, прежде, чем вас вызволять. Кстати, вы ведь сразу мне сказали, что гладиаторские бои – детище Общества морских купален. Как вы догадались?
– Очень просто, – отвечал Загорский. – Бои – дело слишком масштабное и прибыльное, чтобы пройти мимо внимания Общества. В Монако все развлечения – его собственность, даже маленькие полуподпольные игорные дома, кто бы ни значился их номинальным владельцем. Таким образом, было ясно, что если мы не найдем Платона Николаевича, то нас найдет Общество. Так оно и вышло. Однако ты не досказал, как организовал свою авантюру.
Ганцзалин кивнул. Он очень рассчитывал на свою ловкость, однако понимал, что люди, которые поймали хозяина, могут быть еще ловчее. Поэтому, прежде, чем лезть в дом к Блану, помощник решил подстелить соломки. И ради это он и обратился к Ковальскому.
– Я попросил его, чтобы, если мы не появимся в течение суток, он связался с Лисицкой и Дягилевым, чтобы Дягилев связался с князем Альбером и сказал ему, что вы у президента Общества господина Блана и что вас нужно освободить. Однако князь сделал вид, что это его не касается, и что Блан ему не подотчетен.
– Я так и думал, – кивнул Загорский. – И тогда?
– И тогда Дягилев сказал ему то, чему я научил Ковальского, а именно, что вы знаете, как перенести на человека свойства турритопсис нутрикула. И если он вас освободит, вы поделитесь с ним этим знанием…
– И князь согласился, и вот мы на свободе, – закончил Загорский. – Отлично проведенная операция, поздравляю, Ганцзалин!
Китаец расплылся в довольной улыбке: хозяин нечасто делал ему комплименты. Почесав переносицу, он спросил, что такое турритопсис нутрикула?
– Это одна очень маленькая медуза, – отвечал действительный статский советник. – Однако у нее есть удивительное свойство – она практически бессмертна.
Ганцзалин удивился: как это – бессмертна? Это значит, ее нельзя убить?
– Нет, убить ее можно. Но если ее не убивать, она может жить практически вечно, бесконечно омолаживаясь. Князь Альбер и Бланы давно уже ищут способ, как использовать свойства этой медузы, чтобы сделать бессмертным человека. Точнее, самих себя.
– И вы знаете такой способ? – удивился китаец.
– Разумеется, нет, – отвечал действительный статский советник. – Если бы я его знал, нам бы с тобой было по двадцать пять лет, а не по шестьдесят. Я просто использовал эту приманку, чтобы спасти нам жизнь. И как видишь, она сработала.
Ганцзалин согласился: приманка, безусловно, сработала. Однако что делать дальше? Они, в сущности, оказались там же, где были до приезда в Монако. Они не знают, где секретные документы, и не знают, где Платон Николаевич.
– Это правда, – согласился Загорский, – однако теперь мы знаем главное – кто организовал кражу бумаг. Это сделало Общество морских купален и лично мсье Камиль Блан – вероятнее всего, при посредстве своего папаши, старого черта Франсуа Блана. Разумеется, потомки нам не поверят. Они будут говорить, что это фантастика, что такие высоконравственные господа, как Франсуа и Камиль Бланы, не могли устроить ничего подобного. Тем более, что один из них уже
