Или с того раза, когда я чуть не развязал войну с аллоранцами, свернув шею их кронпринцу из-за женщины. И это только то, что сразу на ум приходит. А когда я во время дипломатического визита на Цикмаск поприветствовал их совет старейшин тем жестом, который мне специально показали, чтобы я его не повторял? Случайно перепутал с тем, который был нужен. Аливетта, наши с тобой победы, скорее всего, не заметит никто, их примут как само собой разумеющееся. А провалы будут обсасывать годами. Смирись и плюнь. Зато мы есть друг у друга, и это важнее всего.
— Ты прав, Аркет, — я расслабленно потёрлась щекой о его грудь. — Только обещай мне не торопиться, ладно? Я в последние дни столько опрометчивых решений приняла, что… что и тебя опозорила, и сама чуть не погибла, и Виолу обидела. Не очень понимаю, за что вы называете меня умной, если честно. Сплошные глупости, если так посмотреть.
— Насчёт решений я тебя понял, спешки никакой нет, разберёмся, кто в чём виноват, а потом казним всех изменников. Аливетта, умные люди — это не те, кто всегда умно поступает, а кто способен извлечь уроки из своих глупостей или даже обернуть их себе на пользу. Это первое. Последние дни выдались очень тяжёлыми, поэтому и решения получались не самые верные. Хотя это как посмотреть. В итоге всё сложилось хорошо. Это второе. И третье — ты ещё очень многому научишься. И всё у тебя получится. Поверь мне. И не нервничай.
А я взяла и… так и сделала. Поверила и перестала нервничать.
Поэтому, когда лазтан потянул меня сначала в купальню, а потом в одну из спален первого этажа, я не просто не сопротивлялась, а изо всех сил помогала ему и воду согреть, и раздеться, и отнести меня в постель.
И в эту ночь я наконец была абсолютно безмятежна и счастлива.
Капитула восемнадцатая, снова свадебная
Редко какая гайрона идёт к алтарю дважды. И уж точно не с разницей в две пятидневки. И уж вряд с одним и тем же мужчиной. Так что я чувствовала себя особенной. Не очень умной, но очень особенной.
Платье свекровь подобрала потрясающее. По красоте оно могло сравниться только с собственным неудобством. Шедевр моды впивался мне в подмышки, колол руки в локтях, врезался в поясницу, путался между ног и перетягивал талию. Зато приятными складками лежал на груди, создавая некую видимость оной.
Одеваемая тремя модистками, я думала, что платье — это месть свекрови, но потом увидела себя в зеркале и поняла, что если это и месть, то невероятно изящная и изысканная. В зеркале отражалась незнакомка. Высокая, невероятно притягательная, с сияющими серебром волосами, серо-голубыми глазами… и в отливающем золотом платье, которое лишь подчёркивало природную красоту. Рукава переходили в шлейф, отчего платье колыхалось, словно море, от каждого движения.
Мне безумно хотелось, чтобы этот нарочито торжественный день с кучей ядовитых, оценивающих и завистливых взглядов поскорее закончился. А ещё — увидеть Ви. Я знала, что она будет среди приглашённых, но на все вопросы Аркет либо упорно отмалчивался, либо увиливал. Хотя за дни на Цейлахе, пока мы наводили порядок и разбирались как с последствиями наложения проклятия, так и его снятия, мы с лазтаном стали по-настоящему близки.
И за эту близость я была бесконечно благодарна.
Несколько раз ходила в храм Хаинко и приносила три жертвы — магией, слезами и кровью, за то, что равнодушное божество гайронов всё-таки услышало и щедро одарило меня.
Да, впереди ещё куча дел, но… это просто жизнь. Я была счастлива уже тем, что мне больше не нужно скрываться, бороться и рассчитывать лишь на себя. Каждый раз, когда я ловила взгляд лазтана, улыбка сама загоралась на лице и согревала теплом и его, и меня.
Гайрона наслаждалась совместными морскими прогулками, а я — долгими разговорами обо всём на свете. И чем лучше я узнавала Аркета, тем спокойнее мне становилось. В общем, я совершенно не нервничала.
Просто ненавидела свадьбы.
Но для свадьбы с Аркетом я даже сделала небольшое — малюсенькое такое — исключение. Тем более что оформлено всё было просто сказочно. На этот раз бракосочетание состоялось не на Тенхире, а в потрясающе красивом дворцовом парке в Нагуссе.
И я снова шла сквозь нарядную толпу навстречу лазтану, только на этот раз не собиралась отказывать. Да и Рахард Двадцатый ждал меня без косы, но с улыбкой на устах. Толпа вокруг шевелилась и шептала, но я не обращала внимания: нас всё равно всегда будут обсуждать, хотим мы того или нет. Главное — это искрящиеся счастьем ярко-синие глаза напротив. Всё остальное вторично.
Занимался мой первый рассвет в качестве королевы. Нарядный жрец возвёл руки к лиловеющему небу и воззвал:
— Хаинко, будь нам свидетелем! Рахард Двадцатый, желаешь ли ты стать супругом Аливетты Цилаф, своей лазтаны по праву обряда и традиции гайронов?
— Да, ваша святость.
— Аливетта Цилаф, желаешь ли ты стать супругой Рахарда Двадцатого, своего лазтана по праву обряда и традиции гайронов?
Жрец предостерегающе посмотрел на меня, и показалось, что если я посмею отказаться, то он лично догонит меня и выпорет розгой. Священной, разумеется.
— Да, ваша святость. Очень желаю.
Последнее говорить точно не стоило. Это явное нарушение церемонии. В толпе раздались смешки, а Аркет одобрительно улыбнулся. Можно сколько угодно нарушать установленный порядок, если в ответ тебя ждёт вот такая улыбка.
— Ну слава Хаинко! — раздался тихий облегчённый выдох свекрови.
— Дети Хаинко, — строго повысил голос жрец, показывая своё недовольство.
Но сказать — ничего не сказал. Не рыбак с дояркой женятся. Он, конечно, его святость и всё такое, но не дурак, чтобы с королём ссориться. И уж тем более с королевой-матерью.
— Объявляю ваш союз освящённым и признанным божеством, гайронами и людьми, — продолжил жрец. — Будьте счастливы и относитесь с уважением друг к другу… и к святости Хаинко, — последнее он добавил уже от себя, явно намекая на то, что болтать во время церемонии надо поменьше.
— Хаинко, прими жертву мою, — Аркет капнул кровью в подставленную жрецом чашу и щедро плеснул туда магии.
— Хаинко, прими и мою жертву, — я всё повторила за мужем.
Вверх взметнулась золотая вспышка, озаряя утренние сумерки. Вот и всё. Мы женаты.
Аркет подошёл ко мне и положил руку на талию. Ощутив тепло его ладони сквозь тонкую ткань платья, я мгновенно согрелась и широко улыбнулась.
Гости проследовали к шикарно накрытым столам. Торжество будет длиться от рассвета и до заката,
