Полина и потеряла сознание.
Андрей бросил машину на въезде в деревушку, и, взяв из бардачка заряженный пистолет, побежал вдоль единственной улицы с заброшенными домишками, встречающими его глазницами разбитых окон. Под ногами скрипела щебенка, и мужчина изо всех сил старался не создавать много шума, держась чуть в тени разросшейся зелени, которая после опустения деревни постепенно отвоевывала свою территорию. Смолкин не знал, опередил ли группу захвата или они где-то рядом, не думал, что его самого могут подстрелить в начавшейся неразберихе, забыл про боль в боку, главным было найти Полину… Только бы успеть…
Он почти достиг конца улицы, не заметив признаков обжитого жилища, хотя даже не знал толком, что искать. Вдруг это всего лишь место, где держат пленницу, а не пристанище Хохлова в бегах. Сколько же было этих если, отделяющих его от спасения девушки, продляющих её мучения и терзающее его чувством вины… СОБРовцы, наверняка, воспользуются пеленгатором, чтобы определить источник радиосигнала… А он шел с голыми руками… Только бы успеть…
Вдруг порывом ночного воздуха на него пахнуло запахом протопленной печи: смесью гари, залы и чего-то съестного. И Андрей как гончая, которая взяла след, медленно пошел на этот аромат. Прямо перед собой он увидел небольшой домик, утопающий в фруктовом саду. Он был единственным в этом позабытом богом селении, в котором все целые окна были плотно зашторены, а калитка закрыта на внушительную щеколду.
Смолкин чуть осмотрелся, крадясь словно вор и опасаясь выдать своё присутствие. Вот за сараем он увидел машину, накрытую брезентом, и сердце подпрыгнуло в груди: вряд ли здесь обосновалась семья отшельников, стремящаяся скрыться от суеты города. Это мог быть только Хохол со своей шайкой. А в следующее мгновение мужчина услышал приглушенный слабый женский крик и метнулся к покосившейся старой крыше погреба, которую он вначале принял за пустующую собачью будку. Из-под неприкрытой двери едва пробивался слабый свет тусклой лампы, подтверждая догадки мужчины.
Рванув на себя единственное препятствие, что отделяло его от Полины, Андрей буквально замер в ужасе от представшей перед ним картины: бездыханное тело девушки, возле распростертых ног который пристраивается уже знакомый ему бугай. Леденящая душу ярость охватила мужчину, он в один миг подлетел к ублюдку, не расслышавшему одним здоровым ухом за своей возней, что у него появились недовольные зрители, и, опрокинув того на спину, впечатал ногу в тяжелом ботинке в пах, давя вздыбленный член словно ядовитую змею, а затем обрушился на него с кулаками, не соизмеряя силу и не глядя, куда бьет. Удар за ударом, за каждое мгновение страданий любимой, за каждую слезинку…
Лицо Сивухина превратилось в сплошное красное месиво, голова была повернута под неестественным углом, и бандит давно уже прекратил подавать признаки жизни, только Андрей всё никак не мог остановить и унять терзающую его жажду крови ублюдка, который посмел прикоснуться к его девочке.
Мужчина смог опомниться только тогда, когда в маленький погреб ворвались бойцы группы захвата и стянули его с безжизненного тела, уложив лицом в пол. А дальше всё было как в тумане, только терзающая боль в разбитых руках и растревоженном боку были реальными, как и опасение за здоровье Полины.
Глава 26
Андрей приоткрыл глаза и уставился в белый потолок с прикрученными к нему длинными лампами в типично больничном стиле. Не было неприятных ощущений в боку, с которыми он уже почти свыкся с момента ранения, голова была почти ясной, вот только нестерпимо хотелось пить. Интересно, как он сюда попал? Мужчина помнил, как стащил бугая с Полины, как врезал ему пару раз, как уже потом его стащили с тела, ткнув мордой в пол, как выводили из погреба с заложенными за спину руками будто в самом страшном сне, в то время как он пытался оглянуться, чтобы увидеть Полю, и изо всех сил старался сохранить сознание, превозмогая боль. Помнил, как его впихнули в бронированный автомобиль, а дальше наступила темнота.
Андрей чуть повернул голову и заметил Арчакова, сидящего на стуле с телефоном в руке, что-то увлеченно читая.
— Привет, — прохрипел Смолкин, едва ворочая пересохшим языком. — Как там Полина?
— Ну, привет, мститель! — сдержанно улыбнулся Илья, отложил гаджет и подошел ближе к койке больного. — С девушкой всё хорошо. Небольшое сотрясение, многочисленные синяки и ушибы, шок — стандартный набор. А собственное здоровье тебя не интересует?
— Жить буду… — ухмыльнулся парень, сообщая о своем самочувствии.
— Швы разошлись, кровопотеря, но в целом ты в порядке, — ответил Илья и вздохнул, не понимая, от чего возится со своим подчиненным как курица-наседка с цыпленком. Неужели старость замаячила на горизонте, и он совсем размяк.
— Как там всё прошло?
— Ты про операцию? Хохлов не сдался, был убит одним из бойцов в ходе перестрелки. Другого товарища ты к праотцам отправил, третий дает показания. Двое заложников освобождены силами доблестного отряда СОБРа.
— Двое? — нахмурился Андрей, соображая, кого ещё могли прихватить похитители.
— Да, там ещё парнишка был… Тот совсем не пострадал, так, шишка на голове.
— Понятно… — протянул Смолкин. — А где сейчас Полина?
Арчаков с досадой закатил глаза. Ему не хотелось сообщать парню неприятные новости так скоро, но, видно, придется, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос.
— Девушку после осмотра и обработки ран сердобольный дед забрал домой, подальше от тебя. Теперь будет держать её под семью замками. Гусев просил передать, что не простит допущенного промаха и, если ты только снова сунешься к его внучке, он не станет ограничиваться отписками бойцов по поводу обстоятельств смерти второго похитителя и привлечет тебя к уголовной ответственности по статье…
— Понятно, — безрадостно хмыкнул Андрей. Что ж он, действительно, виноват и крыть ему нечем… Вот только мужчина не собирался убегать, пождав хвост. Он любит Полю и не оставит её.
Заметив решительно вздернутый подбородок парня, Арчаков твердо проговорил:
— Андрей, не дури! С Гусевым шутки плохи… Он бы никогда не потерпел возле своей внучки кого-то вроде тебя, с мутным прошлым и бандитскими замашками, а уж после всего произошедшего…
Но Смолкин только отвернул голову к окну, показывая, что не намерен больше обсуждать этот вопрос. Он уже не маленький мальчик, как-нибудь разберется с Гусевым… Не век же ему пугать тем случаем, везде есть свои сроки…
Словно прочитав мысли подчиненного, Илья ещё раз вздохнул и направился к двери, решив дать ему время всё хорошенько обдумать.
— Тебе он что-нибудь предъявил? — бросил вдогонку Андрей, ощущая что-то вроде вины перед боссом за то, что невольно подмочил его репутацию и сорвал сделку
