Дмитриевич тут же затих и, протянув ко мне ручки, всхлипнул. Взяв сына на руки, я немного покачал его, и прижавшийся ребенок обхватил меня за шею, практически сразу же успокоившись.
— Вика, он просто хотел к папе, — ласково глядя на супругу, произнес я и погладил сына по вздрагивающей спине.
Взглядом княгини Красноярской можно было бы убивать без всякой магии.
— Соскучился по мне? — спросил я, поворачивая Алексея так, чтобы он мог смотреть мне в лицо. — Я тоже скучал.
Ребенок протянул ладошки к моему лицу и, шлепнув меня по лбу, рассмеялся. Лупить отца — одно из его излюбленных развлечений. Впрочем, сил у него пока что было мало, чтобы действительно как-то мне навредить, да и покров легко позволял переносить такой ущерб.
— Может быть, папа останется сегодня дома и проведет время со своим сыном? — все еще раздраженно спросила Виктория, уперев руки в бока.
— Я бы с радостью, дорогая, — вздохнул я, вновь кладя сына на плечо. — Но мне нужно будет встретиться с человеком в Поднебесной империи. И это не та задача, которую я мог бы переложить на чужие плечи.
Княгиня Красноярская вздохнула, глядя на то, как Алексей Дмитриевич начал ковыряться у меня в ухе.
— Ты все время занят, — сказала она. — Так не успеешь оглянуться, а твой сын уже вырастет.
— Увы, такова участь всех отцов, мы обязаны уходить из пещеры, чтобы добыть мамонта и вырезать опасных хищников в округе, — ответил я, поворачиваясь к княжичу Красноярскому. — Алексей Дмитриевич, вы что, решили испачкать отцовскую одежду?
В ответ тот лишь радостно засмеялся. Пришлось отдавать его в заботливые руки матери. И глядя, как Виктория возится с сыном, я вновь ощутил шквал приятных эмоций, который возникал у меня в последнее время все чаще.
Входить в род Романовых было приятно. Меня окружали заботой, обо мне беспокоились и искренне радовались моим успехам. Но по сравнению с тем, что я чувствую сейчас, сам став отцом, это был совсем другой уровень. Иметь свою семью, жить с любимым человеком, растить вместе ребенка оказалось невероятно приятно.
Что еще раз доказывает, как я был прав, когда не стал отказываться от эмоций в своей первой жизни. Теперь же, пережив столько нового для себя опыта, я был уверен — чувства намного важнее, чем я думал прежде. И чем считали мои коллеги.
Сев на пол, я взял первую попавшуюся игрушку в руки. Простая деревянная машинка, раскрашенная под полицейский автомобиль, обладала инерционным моторчиком, и я, имитируя ртом звук двигателя, запустил ее к сыну.
Алексей Дмитриевич проводил машинку взглядом и, указав на нее рукой матери, пискнул, требуя опустить его рядом. Сопротивляться Виктория не стала, и с некоторым облегчением посадила княжича на коврик.
— Ты такой счастливый, когда проводишь время с ним, — заметила моя супруга, наблюдая за тем, как наш сын катает игрушку из стороны в сторону. — Жаль, что это бывает все реже.
— И именно потому, что вы делаете меня таким счастливым, — ответил я, глядя на Викторию, — я и должен закончить свои дела. Чтобы он рос в лучшем мире, чем мы.
Поднявшись на ноги, я подошел к супруге и, притянув ее к себе за талию, поцеловал в губы.
— И кто знает, может быть, скоро наступит время задуматься о втором ребенке? — произнес я и подмигнул княгине Красноярской. — Подумай об этом, пока меня не будет, моя принцесса.
Виктория прильнула ко мне. Ее рука скользнула по моей спине к шее, и чуть взлохматила волосы на затылке. Одарив меня еще одним поцелуем, куда более соблазнительным, чем предыдущий, она хитро прищурилась.
— Поговорим об этом, когда ты вернешься, мой милый дракон.
Окрыленный таким напутствием, я и шагнул в портал.
* * *
Территория бывшего протектората Японского сегуната, город Чосон.
Константин Евгеньевич убрал телефон в карман брюк и на несколько секунд замер, глядя за окно. Якобы стихийное восстание корейского народа уже переходило все разумные границы. Еще чуть-чуть, и население, ради блага которого, казалось бы, и должно быть создано королевство Корея, начнет рвать своих освободителей на части.
Отряды военной поддержки как Поднебесной империи, так и Японского сегуната были приведены в действие. Здание в самом центре города, отведенное для переговоров, было оцеплено совместными силами.
Разговор с царем Игорем I Милославским не вызывал у князя Амурского лишних вопросов. Все было ясно, как божий день — ни во что не вмешиваться, но при этом защитить подданных Русского царства любой ценой.
— Константин Евгеньевич, — произнес телохранитель, наклонившись к плечу князя Амурского, — мы готовы начать действовать. Если мятежники решатся на нападение — их можно подавить огнем.
Однако полномочный представитель Русского царства покачал головой.
— Никакого насилия с нашей стороны, — произнес глава рода Ефремовых. — Мы только защищаем русских людей. Ни во что не вмешиваемся. Государь лично прикажет, если потребуется.
Охранник кивнул и, отступив на шаг, быстро начал передавать приказ Константина Евгеньевича. А сам Амурский князь посмотрел на лица Дзетаро Кимуры и его высочества Цзиньлуна. Оба переговорщика выглядели крайне удивленными.
— Итак, господа, — заговорил Константин Евгеньевич, обводя рукой небольшой круглый стол, за которым уже собрались представители всех трех делегаций, за исключением высших лиц. — Предлагаю начать, нам нужно многое обсудить, так что затягивать процесс не стоит, как я полагаю.
Сегун кивнул и спокойно сел на свое место, а вот принц Поднебесной империи чуть дернул кончиками губ.
— Вы разве не слышали, что творится на окраинах города, господин Ефремов? — спросил он.
— Слышал, ваше императорское высочество, — кивнул в ответ Константин Евгеньевич. — Но мой государь отдал приказ завершить сегодня переговоры, и я сделаю все, чтобы исполнить волю моего царя.
Принц Цзиньлун кивнул и тоже прошел к своему креслу. От Амурского князя не укрылось, что его ответ не понравился наследнику китайского престола. Но щенок может свое недовольство засунуть куда поглубже и проваливать на все четыре стороны.
Если государь Русского царства прав, через пару часов на руках Константина Евгеньевича будут реальные доказательства отцеубийства в императорской семье. Действовал наследник, разумеется, не один, а в кооперации с несколькими принцами, договорившимися между собой поделить Поднебесную империю на несколько независимых королевств. И теперь любые договоренности с принцем Цзиньлуном окажутся ничтожны.
Потому что на родине его будут ждать не трон и власть, а смертный приговор.
Но пока доказательств все еще нет, нужно заниматься делом. А не ждать, когда нанятые Цзиньлуном наемники поднимут восстание в Корее и выберут наследника Поднебесной империи своим королем.
— Итак, господа, — раскрывая папку, которую сотрудники Министерства иностранных дел уже положили перед ним, заговорил Константин
