судьбы». Сегодня немало людей, особенно из сферы искусства, сочиняющих мемуары, с удовольствием смакуют подробности своих любовных приключений. Особенно отличаются те, кто оказался не востребованным в профессии. То ли таланту не хватило длить свою жизнь в профессии, когда завышенная самооценка и претензии явно были не в ладах с возможностями, то ли чистота помыслов вдруг иссякла. Еще древние заметили, неправильно живешь — Всевышний талант отнимает.
В неласковом театральном мире досталось обоим. Часто звучала фраза «про седину в бороду и беса в ребре». Уход из семьи Табакова оставил боль и обиды у родных ему людей, не смирившихся с изменениями в жизни. Только с сыном Антоном после долгих лет размолвки отношения восстановились. Несладко пришлось и Зудиной. Не верили ни в искренность ее чувств, ни в преклонение перед Мастером. Ее осуждали просто за то, что она была молода и беззащитна перед людской молвой. «Отношение к ней было абсолютно как к наложнице: ну чего же, обслуживаешь, так и имей свое, как всякая обслуга… Не замечали ни очевидности дарования, ни даже достоинств экстерьера», — писал много лет спустя Олег Павлович. Роман студентки и женатого маститого Мастера, возраст которого приближался к пятидесяти, протекал тайно и продлился более десяти лет, что вызывает в памяти сюжеты литературы позапрошлого века. Выстоять помогла обоюдная влюбленность.
Отношения двоих — всегда загадка. Сегодня ясно, что они вопреки всему и вся пронесли чувство любви как дар, где много было достоинства и серьезности. В семейной жизни самый важный винт — это любовь. Но чувства имеют свойство с годами гаснуть, а отношения могут исчерпываться. Великий остроумец Виктор Шкловский однажды прокомментировал отношения знакомой пары: «Любовь — это пьеса. С короткими актами и длинными антрактами. Самое трудное — научиться вести себя в антракте».
Пойти на развод Табакову стоило большого труда. Он помнил, как его самого в детстве оставил отец, и прекрасно знал, что такое пережить детям, рожденным в первом браке, развод родителей. Ни он сам, ни члены семьи расставание никак не комментировали. Но спустя несколько лет в одном из интервью у Табакова вырвалось: «В какой-то момент мне показалось, что близкие не уважают то, что я делаю. Не уважают. Фамильярничают. Моим близким кажется, что вокруг меня одни холуи и подхалимы. И только одни они, то есть близкие, — носители истины обо мне, правдивого и трезвого взгляда. Но единственное, чего я не прощаю людям, — хамства в адрес моих занятий. Я вообще не прекраснодушный человек. Я довольно трезво смотрю на себя. Я не подарок, я эгоист, я человек, для которого работа и есть способ существования. Я люблю этим заниматься, что для близких радостным быть не может…»
Это серьезное и важное признание. Мужчина, который считает свою работу способом существования, ищет в окружающих постоянное подтверждение своей индивидуальности, значимости своего труда. Да, ему нужны влюбленные глаза, которые прежняя жена, при всем желании, состроить не может, как могла это делать несколько десятилетий назад. Брак Табакова и, Зудиной оказался счастливым, выдержал все испытания и несмотря на большую разницу в возрасте, продлился 33 года. Все это время Марина была верным помощником и другом, а значит, помогла продлить творческие годы. Она честно признается: «Единственный человек, которому я признавалась в любви, — это Табаков. Я не представляю, что когда-то способна буду так отчаянно любить. Конечно, надо учесть, что я во многом сформировалась Олегом Павловичем и на многие вещи смотрю его глазами. Но если бы я чувствовала себя только приложением к нему, я была бы закомплексованной, ушла бы в себя. А я знаю об искренних чувствах ко мне любимого человека и мужа. И это меня успокаивает, дает ощущение стабильности… Мы друг друга ценим…»
Рождение сына Павла и дочери Маши, названных в честь родителей Олега Павловича, подарило ему ощущение счастья: «Я горд был, не знаю как! Как генерал Серпилин или как капитан Тушин, когда он отстоял батарею. Дети, внуки… Сны снятся про них. Это значит, что я возвращаюсь…» Марина была рядом с мужем до последнего его вздоха. «Если человек перестает любить, он перестает жить, — заметил в одном из интервью Табаков, — лишаясь едва ли ни основного своего защитного свойства». Взгляды и убеждения у него всегда находили подтверждение в спектаклях. И появление в «Табакерке» пьесы Альберта Гурнея «Любовные письма» закономерно. Рассказанная актерами история о том, как два пожилых человека ограбили и умертвили свою любовь, была одновременно злободневной и щемящей.
Жизнь героев в этом спектакле развивалась, словно в параллельных пространствах. Было пространство фактов. Он: добропорядочный мальчик из среднего класса, сделал блестящую карьеру, стал сенатором, у него благополучная семья, где обычные проблемы с детьми. Она: задорная смешливая девочка из богатой семьи на глазах превращалась в женщину с нелегкой судьбой. Замужество без любви, естественный развод, начинала художницей и скульптором, затем провалившиеся выставки, случайные попутчики в постели, наследственный алкоголизм, ранняя смерть. Другое пространство, где их жизни не совпадали во времени, — несколько встреч и много писем, от дежурных поздравлений до грустных исповедей. Но вот Она умерла — и Он не знает, как и зачем дальше жить. И зритель осознает, что реальная, настоящая жизнь героев была только в письмах. Они любили долго, мучительно, но с каким-то последовательным упрямством на протяжении десятилетий демонстрировали свою независимость друг от друга.
История простая, но была в этой безыскусственности какая-то магия, секрет, который тебя долго не отпускал, потому что потребность любить, так же как и иные человеческие отправления, даются человеку при рождении, и горько, когда осознание этого приходит слишком поздно. А может быть, каждый вспоминал свою жизнь и грустил по упущенным возможностям. На самом деле, как много на свете людей, живущих долго и счастливо, не ведающих, что такое любовь. Но наши герои, наделенные даром и талантом любить, проигрывают свою жизнь бездумно и бездарно. Дуэт взаимоотношений героев, выстроенный в спектакле режиссером Евгением Каменьковичем и художником Александром Боровским, отличался мудростью и хрупкостью. Табаков с народной артисткой Ольгой Яковлевой играли мастерски, виртуозно. Тишина в зале устанавливалась мгновенно, было ясно — зрителям необходима эта живая, больная, горькая история и, несмотря на весьма трагический финал, оставляющая надежду на совершенствование человека.
Жизнелюбивый, напористый, азартный, расчетливый (кто не знает, как соединяются расчет и азарт, тот просто ни разу не задумывался над тем, что такое игра), обаятельный Табаков с годами все больше склонялся к театру предельного серьезного переживания, где были мгновения, когда человек способен заглянуть по ту сторону бытия. Заглянуть и не испугаться. Только так, не испугавшись, можно играть
