встречается замечательное поэтическое сравнение, ярко отражающее романтическую суть этих отношений.
Как известно, замужние женщины красят пробор специальной красной краской и на лбу ставят маленький красный кружок. В наши дни пользуются гуммированными наклейками, причем не обязательно красного цвета ~ цвет кружка теперь часто подбирают в тон сари. В былые же времена это пятнышко на лоб — символ замужества — наносили красным порошком кумкум, который держался на воске. Так вот, деверь сравнивается с воском, на котором держится кумкум. Эго сравнение говорит о том, что только деверь скрашивает существование женщины в доме свекра, только из-за него героиня не уходит обратно к отцу.
В фольклорной лирической традиции возлюбленный индийской женщины — либо муж, либо деверь. Они, разумеется, не равнозначны.
Во-первых, совершенно различны обстоятельства, в которых женщина обращает к ним любовный призыв. Во-вторых, весьма показательно, что к мужу приложим длинный список эпитетов, тогда как деверя, как и других мужских (впрочем, не только мужских) свойственников, называют всегда термином родства, независимо от того, какие чувства питает к ним героиня. По отношению к мужу используются такие наименования, как "мой дорогой, дорогой муж", "мой царь", "услада", "господин", "любимый", "возлюбленный" и др., а также обращения, соответствующие русским частушечным апеллятивам "дролечка", "зале-точка". Ситуация, в которой муж становится героем-возлюбленным в женском фольклоре, ~ это ситуация разлуки, весьма характерная для любовной индийской лирики (как народного творчества, так и авторской литературы) на всем протяжении истории индийской словесности. Женщина тоскует в разлуке с любимым (а любимый — это муж) или страшится предстоящей разлуки и пытается удержать любимого (т. е. мужа) дома:
"Первый раз прошу я тебя, дорогой муж, Пусть поедет мой свекор...
Второй раз прошу я тебя, дорогой муж, Пусть поедет мой джетх...
Третий раз прошу я тебя, дорогой муж, Пусть поедет мой деверь, На эту зиму впервые останься дома, моя услада..."
Но муж не может остаться:
"—Только я один хороший сын, который поднимается, Отправляется на службу к радже Джодхпура, моя красавица, моя жена.
Красавица держит коня под уздцы, И слезы струятся по ее щекам, Милый муж обнял ее, Ее царь вытер ей слезы зеленым платком..."
Зеленый платок — значимая деталь, это принадлежность возлюбленного, не только мужа, но и деверя:
"О мой деверь, у тебя зеленый платок, о мой деверь, Купи мне украшение в нос, о мой деверь, Все в доме будет твое, о мой деверь, За все заплатит муж, а чести прибавится тебе, о мой деверь".
Так деверь становится соперником своего брата, героем не романа, но лирической женской песни. Еще красноречивее следующая песня-диалог
Отпусти, отпусти, деверь, мои тонкие руки, Не то сломаются мои прочные браслеты. — Взамен я куплю тебе другие браслеты, моя бхабхи".
Известно, что браслеты — очень важная часть наряда индийской женщины, говорящая о ее социальном статусе. Вдовы не носят браслетов, так что браслеты, наряду с еще некоторыми символами, для взрослой женщины служат признаком замужества. Сломанные же браслеты говорят об утрате мужа. Соответственно смена браслетов, которую обещает деверь, равнозначна смене мужа, а именно замене мужа на его младшего брата.
Песенные диалоги между деверем и его бхабхи широко представлены в женском фольклоре штата Хариана. Инициатором любовной беседы может выступать любой из них. "Пассивная" сторона при этом, как правило, делает вид, что отвергает другую. Так, деверь говорит своей невестке, что ему надо идти работать в поле, на что та отвечает: "Конечно, иди, деверь, что тебе сидеть дома?" Деверя такой ответ не обескураживает, и он просит ее сначала подать ему воды, потом приготовить халву и, наконец, постелить постель, что, казалось бы, совсем не вяжется с его первоначальным намерением отправиться пахать. Все это услуги, которые жена должна оказывать мужу. Стойкая бхабхи предлагает деверю самому взять воды, поесть вместо халвы лепешек и самому постелить себе постель, отказывая ему таким образом в близости.
Отношения с младшим деверем являются и средством социализации юношей в отношении их сексуального воспитания. Следует отметить, что, говоря о традиционном обществе, мы говорим главным образом о сельском населении. В деревне же родственниками друг другу приходятся все мужчины и незамужние женщины. Независимо от степени родства женщины одного поколения считаются сестрами, поэтому жен берут обязательно из других деревень. А интерес юношей к противоположному полу в той или иной степени удовлетворяется отношениями с молодой свойственницей.
В романе классика литературы хинди Премчанда "Жертвенная корова" об одном из юных героев сказано следующее: "Еще вчера Гобар был мальчиком-подростком. Почти все молодые женщины его деревни приходились ему либо сестрами, либо невестками. Сестры есть сестры, о них и говорить нечего. Вот невестки, те, конечно, порой шутили и заигрывали с ним, но делали они это только так, смеха ради. В их глазах Гобар был совсем зеленым юнцом. Молодость его только расцвела, и они еще не могли воспользоваться ее плодами. Но теперь юность его словно созрела. Смелый призыв Джхунии, шуточки невесток словно ускорили процесс его созревания. Подобно тому как слабый шорох листьев будит чутко спящего зверя, так и они разбудили созревшую юность Гобара".
Очевидно, что романтические отношения со старшими невестками служат для юношей своего рода школой.
Разумеется, не исключено, что красота молодой женщины пробудит страсть и в сердце джетха или даже свекра. Бывает, что и в этих случаях возникает близость. Однако если связь с деверем, хоть и подвергая ее осуждению, общество готово простить, то отношения с другими мужскими свойственниками резко порицаются и не санкционированы социальными установлениями ни в какой форме. Их любовь героиня народных песен по большей части отвергает. Очевидно, отвергает она ее потому, что на интимные отношения со старшими свойственниками общество налагает категорическое вето, тогда как на связь женщины с младшим свойственником своего поколения готово, по разным причинам, смотреть сквозь пальцы. В раджастханских женских песнях, в которых роль возлюбленного, как мы уже видели, отводится или мужу, или деверю, поется и о джегпхе, заглядывающемся на жену младшего брата:
"Я смолола ман зерна, я смолола ман зерна, Я приготовила еду из мана зерна. Мой джетх садится есть, но не ест, Он смотрит пристально на меня.
— Что такое, джетх, не испортила ли я кушанье, Не пересолила ли еду?
— Нет, моя баху, ты не испортила кушанье, Не пересолила еду.
— Если ты, джетх, полюбил меня, Я уйду обратно к отцу".
Любовь джетха — беда для женщины. В фольклоре героиня предстает в этих случаях невинной жертвой. Любовная связь с джетхом возникает вопреки желанию баху, мужчина пользуется отсутствием
