и тут же поморщилась от яркого света:
— Писатель?
— Я здесь.
— Хорошо… — она проморгалась и посмотрела на меня. — Мне приснился ужасный сон.
— Что тебе снилось?
— Я была привязана к какому-то столу. Трой с другими учёными ставили надо мной опыты. Тыкали в меня иглами, вырезали… органы. Из рук торчали трубки… много трубок. И всё это длилось, и длилось, и длилось, и я не могла даже закричать. А они говорили, что умирать мне ещё рано, и я буду жить столько, сколько им нужно, и только они сами могут решить, когда я умру.
— Не переживай. Это просто страшный сон. Твои собственные страхи.
— Мы должны уничтожить «Икар», писатель. Я не хочу, чтобы эти люди добрались до Новой Земли. Я не хочу быть подопытной крысой.
Поддерживая Валентину за плечо, я аккуратно помог ей подняться и передал ей чашку с кофе:
— И мы это сделаем. Я знаю, как.
— Знаешь? — она сделала глубокий глоток и посмотрела на меня. — Откуда?
— Позвал своего знакомого. Он рассказал мне, как взорвать двигатель так, чтобы создать огромную ударную волну, которая уничтожит и корабль, и Бездну.
— Чёрт с ней, с Бездной. На что она способна, кроме как сводить людей с ума? Нам нужно уничтожить «Икар».
— Ты и понятия не имеешь, на что ещё она способна. Вы всего лишь соприкоснулись с ней, а всё могло быть куда хуже.
— В общем, у каждого из нас свои цели.
— Пусть так.
— Да, пусть так. — она вновь сделала глубокий глоток. — Главное, что они совпадают. Так что мы должны сделать?
Не став пересказывать ей всё то, что рассказал мне Абтой, я просто открыл свою книгу в нужном месте и протянул её Валентине. Та протёрла глаза и нахмурила брови, вчитываясь в строки. По движению её глаз я понял, что она прочитала и ещё несколько раз перечитала написанное. Покачав головой, она посмотрела на меня:
— Что ещё за Абтой?
— Мой знакомый.
— Ты вот так просто призвал его сюда?
— Именно так.
— И он вот так просто во всём разобрался?
— Он не человек. Точнее человек, но ещё второй эпохи. И он куда умнее всех нас вместе взятых. Ты разобралась в его словах?
— Да, но я не совсем понимаю, о чём он говорит.
— То есть, ты не сможешь это сделать?
— Понятия не имею. Думаю, мне нужно увидеть, о чём идёт речь. Возможно, я могу отключить стабилизаторы. Возможно, я смогу переделать цепь монополей, чтобы зациклить их. Но я понятия не имею, до какого уровня довести их энергию, чтобы вытеснить поле Кюранова-Хиггса по периметру пузыря. И как вообще их реверсировать?
— В последние дни перед твоим пробуждением Трой производил какие-то расчёты. Думаю, это именно то, что нам нужно.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что потом он разбудил тебя, чтобы уничтожить «Икар».
— Возможно. — Валентина кивнула. — Возможно. Только я понятия не имею, как мы их там найдём. Там ведь жуткий бардак.
— Думаешь, это займёт слишком много времени?
— Не думаю. Уверена в этом.
— Тогда, мы облегчим себе задачу. Лишнего времени у нас как раз нет.
Я открыл книгу, вернувшись к своим записям о последних днях Уильяма Троя. Обнаружив момент, где он производил нужные мне расчёты, я изменил следующие события, и вместо того, чтобы разбросать записи по полу или приклеить на стены, он бережно их свернул и засунул в нагрудный карман. Быстро перелистав на момент с Каталиной, я добавил упоминание о том, что после операции над пациентом она бережно складывала все его вещи в дальний шкаф по левой стороне. Закрыв книгу, я осмотрелся, вглядываясь в окружение. Валентина приподняла брови:
— Всё хорошо?
— Надеюсь. Посмотрим.
Я спешно направился к нужному шкафу, открыв его. Внутри оказалось множество аккуратно сложенных вещей, среди которых лежали аккуратно сложенные исписанные листы. Взяв их в руки, я быстро вернулся к Валентине, протянув ей записи:
— Они?
— Посмотрим. — она внимательно вчитывалась в едва разборчивые каракули, то и дело хмуря брови. — Да. Думаю, да. По крайней мере, всё, что здесь рассчитывается, связано с монополями… а вот и короткая инструкция. Да. Точно оно. — Валентина посмотрела на меня. — Писатель?
— Да?
— Если ты способен вписать всё, что угодно, то почему ты не можешь просто вписать именно то, что нужно сделать?
— Слишком крупная деталь.
— В смысле?
— На притирку может уйти слишком много времени, и это может сильно искривить реальность вплоть до того, что наш план окажется неосуществим, в принципе.
— Пожалуй, просто поверю тебе на слово.
— Очень этому рад. Идём?
— Конечно.
Она допила кофе и осторожно встала, опираясь на мою руку. Добравшись до конца коридора, я нажал на кнопку вызова, и двери раздвинулись в стороны, открыв нам внутреннее пространство лифта, обделанное красным деревом в стилистике фешенебельных отелей 20-го века. В дальнем правом углу стоял большой горшок с почти увядшим фикусом. Валентина подошла к нему и, присев на корточки, погладила большие пожелтевшие листы:
— Маленький мой. — она внимательно его осмотрела. — Мы все совсем тебя забросили.
Я приподнял брови:
— Ты серьёзно?
— Конечно, серьёзно, ты посмотри на него! А я ведь предлагала забрать его к себе в каюту, потому что все на него. — матерное слово. — Положат!
— Уверен, в таком случае он был бы уже мёртв.
— Это ещё почему?
— Потому что ты несколько месяцев провалялась в криокапсуле, а в твоей каюте жил Уильям Трой.
— Ну… — она пожала плечами и встала. — Возможно.
— В любом случае, поливать его уже поздно. Его можно спасти, вот только смысла в этом нет.
Валентина кивнула:
— Верно. Верно. Но всё равно жалко.
— Понимаю. — я осмотрелся. — И тебя ничего не смущает?
— Нет, а должно?
— Не знаю. У тебя спрашиваю.
— Писатель, хватит говорить загадками. Что не так?
— Ничего. — я пожал плечами и посмотрел на неё. — Глаза у тебя красивые.
Валентина мило улыбнулась, слегка наклонив голову:
— Спасибо. Приятно это слышать от такого бесчувственного мудака, как ты.
— Я не бесчувственный мудак. Просто работа такая.
— Ну, не знаю. Иногда мне кажется, что ты вообще робот и только внешне похож на человека. И тебя вообще ничего не волнует и не заботит, кроме своей книги.
— Ах, если бы это было так. — я улыбнулся вслед за ней. — Но, спасибо за комплимент.
— Это был не комплимент.
— Не комплимент для человека. Вот только я не человек.
— Точно робот.
Двери лифта открылись. Валентина медленно прошла вперёд, всматриваясь в изблёванный изнутри защитный костюм, что валялся на полу:
— Это что?
— Это Филиси переборщила в алкоголем.
— А где она?
— Тебе лучше не знать.
Валентина
