пуск и подрыв баллистических ракет стратегического назначения мог только сам президент страны, а он, при всех своих недостатках, не был сумасшедшим. Здесь же явно поработал маньяк. Компьютер выдал и новые полетные задания: ракеты были перенацелены на крупнейшие города мира — Нью-Йорк, Лондон, Северную Корею и Москву!
Еремин закрыл глаза. Постарался выстроить общую схему и от нее идти к частностям. Это он умел делать, так как обладал даром аналитика. Из противоречивых вариантов он выбирал наиболее вероятные, какими бы странными они ни казались.
Установку «Юнитела» принимала комиссия специалистов из штаба, и прозевать такое они не могли. Получалось, что по заказу генерала Павлова кто-то из компьютерщиков доработал схему в свободное время. Точнее, во время дежурства капитана Морозова.
С ним он и решил переговорить в первую очередь.
Генерал Павлов был зол. Не тем он занимался все последнее время. Политика, дебаты дурацкие. А ведь с сопливого школьного возраста знал присказку про жизнь, которую надо прожить так, чтобы… и так далее.
Из Думы он проехал прямо в Боженово и забурился в сауну. С собой привез девок, но ни они, ни выпивка настроения не поднимали.
Выйдя из парилки, он обрушился в бассейн с ледяной водой и лежал там неподвижно, пока не заломило кости. Он выскочил оттуда и направился в комнату отдыха.
Дверь приоткрылась, и в нее заглянул водитель генеральской машины:
— Петр Дмитрич, — позвал он шефа. — Там вас парень один спрашивает. Компьютерщик, которого Антоном зовут.
— Он что, подождать не может? — окрысился генерал.
— Нет, говорит — очень срочно.
— Хорошо, скажи, сейчас подойду, — нехотя согласился генерал и принялся одеваться.
Сдав смену, майор Еремин отправился разыскивать капитана Морозова. После вчерашнего утра, когда он сменился с дежурства, его никто не видел. Еремин знал место, где надеялся почти наверняка застать капитана. Это была бывшая офицерская чайная, ныне обычная забегаловка, где собирались за стаканом поделиться обидами на жену и страну господа офицеры.
В зале было пусто. Только за столиком в дальнем углу пил пиво бывший командир батальона химзащиты, ныне оставной подполковник Момот. Еремин взял себе бутылку «Хамовников» и подсел к нему.
— Как бизнес? — спросил он отставника.
— Не жалуюсь, — самодовольно ухмыльнулся тот.
При увольнении Момот ухитрился, что было не особенно трудно, приватизировать полностью укомплектованную дозиметрическим оборудованием машину радиационной и химической разведки и теперь открыл фирму по обнаружению зон повышенной радиации.
— Слушай, ты Морозова не встречал? Он мне до зарезу нужен, — спросил Еремин.
— Не помню. — Момот сдвинул густые брови и изо всех сил напряг память. — Постой, вчера вроде он тут в говно нажрался. Парень какой-то с ним был, не наш, гражданский. Сейчас, погоди! У меня память — капкан. Ничего не пропадает, только вынимать долго. Ага! Вспомнил. Антоном его звали. Морозов ему все: «Антоша, давай еще по одной!» А тот не дурак. Ему наливает, а сам не пьет. А потом уволок его куда-то. Парень этот на голубых «Жигулях» был. Так, наверно, домой и отвез?
— Нет его дома, я заходил, — ответил Еремин. — Жена говорит, как вчера ушел, так и не появлялся.
— Ладно. Не иголка, найдется, — махнул рукой Момот. — Ему же на смену завтра. Проспится и придет.
«А если не придет?» — подумал Еремин, но вслух говорить не стал.
Он поднялся:
— Пойду и я отсыпаться.
Майор Еремин вышел на улицу. Ночью слегка подморозило. Городок выглядел унылым и запустевшим. Он встряхнулся. Разговор с Морозовым не состоялся, значит, нужно идти дальше.
В гарнизоне Боженово, как и в каждой воинской части, был свой особист. Наследники пресловутого «СМЕРШа», ставшие позднее Третьим управлением КГБ. Как правило, это был бездельник в майорском, а то и подполковничьем звании. В повседневной жизни от особистов не было ни вреда, ни пользы. Но сейчас Еремину нужен был именно особист.
Боженовского особиста все звали Особняком. Он и держался особняком — положение обязывало. Ни с кем близко не дружил, в генеральской сауне замечен не был, пил умеренно. С Ереминым они не то чтобы были приятелями, но часто устраивали зимой лыжные кроссы, любили погонять мяч в спортзале и пару раз вместе выезжали на охоту.
Еремин нашел его в штабе.
— Тебя можно на секунду? — Еремин отозвал его в сторону.
— Что-то экстренное? — недовольно скривил губы Особняк.
Еремину его гримаса не понравилась. Если секунду назад он собирался выложить все, что узнал, то теперь решил вести разговор осторожнее.
— Что ты думаешь про нашу компьютерную сеть? — спросил он.
Особняк посмотрел на него удивленно:
— Про «Юнител»? Нормальная структура. Я сам был в комиссии по приемке. А что, собственно, случилось?
— У меня создалось впечатление, что в наш главный компьютер кто-то залезал после приемки его комиссией, — сообщил наконец Еремин.
— Что? У нас в части шпионы? Американцы? Японцы?
— Нет, — успокоил его майор. — Не японцы. Подозреваю, что это все те же наши компьютерщики под руководством генерала Павлова.
Услышав это, Особняк сразу расслабился:
— Фу, блин, чуть заикой не оставил. Отдыхай. Говорю только тебе. — Особняк понизил голос и с подозрением огляделся. — Генерал здесь не просто так. У него особое задание. И вообще — он, может, президентом завтра станет! Думай, на кого рашпиль подымаешь! Поэтому забудь все, что хотел мне сказать, и сделай вид, что ничего не слышал. Ни мне, ни тебе лишний геморрой не нужен.
Майор шел по улице и размышлял. Если здесь замешаны высокие инстанции, ломиться в официальные двери бесполезно. Только лоб расшибешь.
Он не видел, как Особняк после его ухода, бросив все дела, мелкой трусцой помчался в свой кабинет звонить генералу Павлову.
Дома Еремин постарался заснуть, но у него ничего не получалось. Провалявшись с час без сна, он поднялся, прошел в кухню и достал из холодильника неполную бутылку водки. Налил полстакана и выпил без закуски. В голове зашумело, но легче все равно не стало. Захотелось курить. Он достал из кармана пачку сигарет. От неловкого движения сигареты рассыпались по полу. Майор нагнулся, чтобы подобрать их, и тут стекло со звоном разбилось.
На этот звук жалобным звоном откликнулась кастрюля с полки на противоположной от окна стене. Майору не нужно было объяснять, что он случайно избежал верной смерти. В него только что стреляли.
Еремин полежал на полу, потом осторожно поднялся и выглянул из-за занавески. Его дом был крайним. Окно кухни выходило прямо в лесопарк. В отдалении виднелись верхние этажи жилого массива. Майор прикинул траекторию полета пули. Скорее всего, стреляли с крыши одного из жилых домов. Оперативно. Кто стукнул — Момот или Особняк? Момоту
