— Ну и где тебя носило? — мрачно осведомился Давид, вставая с кресла и препарируя меня взглядом.
И вот стоило спешить в свою комнату, если можно было затеряться где-нибудь в коридоре! И нарисовать пентаграмму там.
— У меня сегодня выходной, — отмахнулась, внутренне дрожа. Хорошо хоть шахх подсказал, что ответить. — Надеюсь, меня искали не с собаками?
— Почти, — уклончиво ответил вампир, не собираясь переводить все в шутку. — Тебе повезло, что Каллист временно отсутствует, и я ему ничего не скажу.
— Потому что сам нас прозевал, — ехидно добавил призрак.
***
С шаххом я согласилась, но мысленно. Вслух же рассыпалась в благодарностях, заработав подозрительный взгляд младшенького. Пришлось старательно зевать, демонстрируя, как сильно не выспалась. Я даже приготовилась к пошлым шуточкам, но вампир удивил — скупо попрощался и попросил не выходить из комнаты до прихода Каллиста. Конечно же, согласилась! Да я чуть ли от радости не помогла ему покинуть мои комнаты, чтобы поскорей решить свои дела.
— Сюрприз готовишь? — Давид неожиданно обернулся, уже переступив порог.
— Эмм… Можно и так сказать, — удивленно откликнулась.
Знать бы еще какой!
Пентаграмму решили чертить прямо на полу спальни. Шахх только руки не потирал от нетерпения, пришлось напомнить ему, что у нас клятва и причинить мне вред он не может.
— Думаешь, я мечтаю прожить вторую жизнь в женском теле? — скептически приподняв бровь, поинтересовался Змей. — Прости хозяюшка, если разочарую, но ты совершенно не в моем вкусе. Ростом великовата будешь, волосатость опять же не та, да и кости, того и гляди, наружу вылезут. Удивительно на что вампир позарился. Прелести-то сомнительные.
Рука с мелом дрогнула, и Змей тут же спохватился.
— Сафира, да пусти ты уже меня! У тебя линии не симметричные, длинна отрезков неправильная. Все равно за тобой переделывать придется.
Если он и рассчитывал, что меня придется уговаривать, то сильно ошибся. Я и сама была рада поскорее разделаться с этой затеей. Чем дольше я искала ответы на свои вопросы, тем сильнее казалось, что они мне не понравятся. Стоило произнести вслух добровольное «да», предварительно сняв блокирующий выбросы магии браслет, как сознание померкло. To есть я успела заметить, как с предвкушающей улыбкой придвинулся ко мне Амревис, почувствовала, как что-то холодное и скользкое просачивается внутрь меня и… отключилась.
***
— Открывай глазки, хозяюшка, — заботливый голос шахха был первым, что я услышала, снова ощутив себя.
Было холодно так, что зубы стучали. Такое ощущение, что меня выгнали на улицу в лютый мороз абсолютно раздетой и спустя час впустили в дом погреться. Кожу на руках и ногах покалывало, лица я не чувствовала, в голове пусто.
— Сафира? — призрак появился перед моим лицом, обеспокоенно заглядывая в глаза. Была бы у него возможность, он бы меня и по щекам похлопал, дабы убедиться в моей вменяемости.
Я в этом уверена не была. Почему я стою в комнате Каллиста, рядом с ящиком для белья?
— Скажи, что все это было не зря, — выдавила из себя, дыша на руки.
— Не зря, — довольно выдохнул Змей. — Сама бы ты эту книгу никогда не нашла. Даже если бы узнала, где лежит — не полезла.
Даже знать не хочу, где она лежала! Фантазия она такая, картинки бесстыдные после близкого общения с вампирами только так подкидывает.
— Смотреть будешь?
Нетерпение шахха я разделяла, самой хотелось взять в руки тонкий кожаный переплет, открыть на первой странице и погрузиться в то, отчего меня решили ненавязчиво оградить. Я так и застыла в чужой комнате с книгой в руках, погрузившись… в свой личный кошмар.
Звук хлопнувшей двери и чудовищная история выпала из ослабевших рук. Наверное, время обеда и Каллист вернулся, как и обещал, только проверять не хочется. Вся сжалась, игнорируя попытки Амревиса привести меня в чувства. Тишина в комнате давила на уши, злые слезы разочарования повисли на ресницах.
Браво его Светлости-наследнику! В своем эксперименте он даже Георга переплюнул.
В голове не единой мысли, в груди пустота. Будто меня попутали с надоедливым насекомым и пришлепнули мухобойкой. Хочу домой. Отпустит?
Горячие руки опустились на плечи, прижали к чужой груди.
— Все успела прочитать? — отстраненно спросил знакомый и до боли любимый голос.
Сволочь! Кровопийца! Бессердечная клыкастая зар-раза!
Тем не менее, откликнулась довольно прохладно.
— Основное.
— Принцесса, я…
— Пойду я, — не хочу никаких оправданий, слишком страшно мечты рушатся. Слишком больно осознавать, что нет никаких чувств и никакого влечения, никакой симпатии. Ничего нет. Лишь кровь, измененная, улучшенная и подстроенная под вкусовые предпочтения одного конкретного вампира. — Пока что пойду к себе в комнаты, а там… посмотрим.
А если отпустит, я смогу уйти? Собрать свои вещи, захлопнуть дверь в свое сердце и перевернуть закончившуюся страницу жизни?
Наивная я, если полагала, что от Каллиста можно легко отделаться. Я даже на кровати в калачик свернуться не успела, как мое уединение нарушили.
Задержала дыхание, снова и снова представляя перед глазами строчки из чужого дневника. Именно дневник, а не книга или учебник. История из жизни одного прадеда Каллиста, описанная с его посмертных слов. Не много и не мало, но смысл отражает четко. Нельзя поить ребенка вампирской кровью до его созревания. Слишком велика вероятность полного изменения состава крови будущего донора. Сейчас я самый лакомый кусочек, та, без которой один конкретный вампир сойдет с ума. Если бы он меня не пил, тогда перед ненавистной помолвкой с Десмондом, то можно было все изменить, переиграть… наверное. Если честно, то я уже ничего не понимаю. Если Каллист знал, как изменил мою кровь, знал, что именно ему она будет давать больше насыщения, больше силы и то, что он никогда не сможет от нее отказаться без угрозы собственной жизни, то мог ли он заключить этот проклятый договор осознанно? С его прошлым… возможно.
— Я не умею извиняться, — глухо произнес вампир, так и не добившись моего внимания.
Присел на кровать, соскреб мое опустошенное морально и физически тело к себе на колени, прислонил к груди и заключил в капкан рук, шумно дыша в затылок.
— Не самый большой недостаток для наследника. Слово главы клана — закон, и все такое.
— Примерно так.
Он замолчал, собираясь с мыслями, а я смолчать не смогла. Вопрос сорвался с губ легко, птичкой вылетел из клетки и опустился тяжелым туманом.
— Тогда, когда я тонула, ты знал?
— Нет.
— А когда впервые пил кровь? — спросила и задержала дыхание.
