но если приду в костюме, то сделаю хозяевам приятно. Похоже, что обед состоится не только для меня и семейства Окамото.
— В таком случае, я спешу откланяться. Не буду больше задерживать вашу тренировку, — поклонился мастер Нагаи, после чего вышел из додзё, не забыв поклониться на выходе.
Да, поклон на входе и на выходе из додзё обязателен. Тем самым человек демонстрирует уважение всем поколениям воинов, которые проливали пот и кровь в спортивном зале, а также духу додзё, который главенствует над залом и дает силы в тот момент, когда руки и ноги отказываются повиноваться.
— Ну, чего встал? — грубо окрикнул меня Казимото. — Упражнение ещё не закончено!
— Может, немного передохнем? — спросил я без особого энтузиазма.
— Передохнешь после того, как я скажу. Пока что бревно на плечи и вперед!
На другой день я отучился в академии до предпоследней пары, после чего попрощался с Кацуми и друзьями. Мне ещё надо было одеться в приличную одежду и проследовать в поместье Окамото.
Я домчался до базы с одним из мототаксистов. Так мы миновали обеденные пробки, когда офисные руководители и менеджеры высшего звена сочетают обед со встречами и спешат оказаться в нужном ресторане в нужное время. Мы же пропетляли между машин и вскоре очутились на базе.
Я честно заплатил водителю мототакси, хотя тот напрочь отказывался брать деньги. Пришлось сурово сдвинуть брови и засунуть деньги ему в карман. Пригрозил ещё тем, что сейчас отчитаю на глазах остальных ребят, после чего водитель быстро поблагодарил и тут же укатил прочь.
Вот не любят японцы, когда их отчитывают перед коллегами. Считают это чем-то из ряда вон выходящим. Вспоминаю в таких случаях одного из своих бывших сослуживцев, которому получить очередной словесный выговор было всё равно, что сходить за хлебушком. Выслушает с видом горького раскаяния, покивает гривой, потом встряхнется и снова отправится косячить. Только то, что он был сыном главного инженера, позволяло ему делать подобные вещи. Впрочем, с уходом главного инженера на пенсию, тут же спровадили и его шалопутного сыночка. Посоветовали найти своё применение в другом месте.
Эх, подобная круговая порука порой лишает фирму хороших кадров — ведь они заняли места по блату, а головастый человек найдет себе место в другой фирме и уже та будет получать прибыль, которую отбирает очередной «сынок» в первом месте.
После душа, переодевания и обязательной оценки себя в зеркале, я вышел из комнаты. На выходе столкнулся с Тигром. Он шел по коридору, уперев взгляд в пол. После того случая мы встречались, но он всё больше отмалчивался либо уходил от разговоров. Сэнсэй Норобу сказал всем нам, чтобы мы оставили его в покое, что Тигру надо просто прийти в себя.
— Привет! Ты как себя чувствуешь? — спросил я, хлопнул Тигра по плечу.
Он вздрогнул и поднял на меня глаза. На краткий миг мне показалось, что в его глазах появился золотистый отблеск. Как будто он вставил линзы.
Отблеск тут же пропал, а Тигр облегченно выдохнул. Я заметил, что кожа на скулах друга натянулась, да и сам его вид свидетельствовал о похудании. И одежда начала мешковато висеть на некогда мускулистом теле.
— Босс? Это ты? — спросил Тигр. — Я вроде нормально себя чувствую. Подташнивает слегка, но в целом нормально.
— Что с тобой? Может какие лекарства нужны? Может…
— Может его оставят в покое? — раздался голос Норобу за спиной. — Да, Тигр заболел, но я думаю, что в моих силах его излечить. Ему только нужен покой и уединение. Ты зачем вышел, Тигр?
— Я не могу больше в комнате находиться. На меня давят стены и кажется, что они сжимаются, — прошептал Тигр. — Мне бы на свободу…
— Ты должен соблюдать покой и уединение. Не надо тебе на свободу. Ещё рано! — обрезал сэнсэй и обнял Тигра за плечи. — Идем-идем, не стоит тебе разгуливать по базе.
— Сэнсэй, это очень серьезно? — спросил я удаляющуюся спину. — Как мы можем помочь?
— Вы ничего сделать не можете. Просто оставьте его в покое. Вот и всё, — сказал сэнсэй. — Я сделаю всё сам.
— Сэнсэй, если что нужно, то только скажи.
— Вот я и говорю — отвалите от Тигра! — повысил голос Норобу. — Всё, Изаму, отвяжись, не до тебя сейчас.
Я пожал плечами и отправился восвояси. Мда, что-то темнил Норобу. И не хотел говорить! А вот это его «темнение» не всегда было хорошо. Мог бы и рассказать, что происходит с Тигром. Всё-таки не чужие люди!
Ладно, вызову Норобу на серьезный разговор, когда вернусь после обеда Окамото. Сейчас же надо добраться до поместья. На этот раз другой мототаксист не стал кочевряжиться, а поблагодарил меня за оплату и спросил — подождать меня или можно отправиться по другим заказам? Я отпустил парня.
Неизвестно сколько продлится обед и что будет после него. Поэтому задерживать рабочую единицу не следовало. Другим людям тоже могло понадобиться быстрое перемещение из пункта А в пункт Б.
Вежливые слуги проводили меня к поместью, а дальше я попал в руки Масаши. Он загадочно поджимал губы, когда вел меня в скрытую лабораторию. На все расспросы предлагал коврик, чтобы у меня челюсть не испачкалась. Похоже, что они сговорились с Нагаи.
В большом зале лаборатории меня встретили Сейташи Окамото и Кичиро Окамото. Дед и отец Масаши что-то разбирали в чертеже на столе. Я поклонился:
— Добрый день, господа Окамото.
— Добрый день, Такаги-кун, — обернулись на меня представители старшего поколения, а после Кичиро спросил. — Принес коврик?
— Да что вы заладили одно и то же? Вот умеете нагнетать атмосферу, — покачал я головой. — Что же такого вы соорудили?
— Мы «соорудили» нечто такое, что заставит тебя уронить челюсть.
— Вы все такие загадочные. И что вам далась моя челюсть? Неужели вы так хотите увидеть её лежащей на полу?
— Нет, что ты, Такаги-сан, мы вовсе не хотим увидеть её на полу. Это неэстетично. Вот на коврике… — усмехнулся Сейташи.
Я в ответ покачал головой.
— Ладно, не будем долго держать тебя в неведении. Надевай свой любимый костюм и выходи на центр, — проговорил Сейташи.
Мне понадобилось немного времени, чтобы с помощью слуги облачиться в костюм. Особых изменений в костюме я не нашел. Может быть немного утолщилась броня, да то — определил это только на ощупь. И вот я вышел на центр большого зала и дурашливо поклонился.
— Я готов ронять челюсть. Показывайте своё чудо чудное, диво дивное.
— Такаги-сан, приложи руку к груди. Видишь пять углублений для пальцев?
Да, небольшие углубления были. Я
