Книга Железная Дева - Роман Шмыков

Город встретил тишиной, и даже в ушах поднялся звон. Поселение затихло, словно чего-то ожидает. Ни одного лица в пустых окнах, в домах нет возни как обычно. Я прошла мимо бара, нутром чуя, что все собрались в другом месте, и мне тоже надо бы там появиться. Неведомые предчувствия привели к площади, и я не ошиблась, найдя тут большую часть жителей. Они явно были чем-то обеспокоены, но недостаточно злы, чтоб силой прорваться в башню к трясущемуся от страха вождю. Он вышел на хлипкий балкончик и сверху оглядел горожан. Даже зубы нашёл где-то, выглядя сейчас вполне презентабельно. Застегнул фрак, разгладил складки в поясе. В руках у него бумажка, и он глазами по ней рыщет в поисках первых слов, даже отсюда видно испуганный взгляд. Для верности другой рукой сжимает рукоять автомата, опущенного дулом к земле.

— Граждане, я обращаюсь к вам с новостями, — он поперхнулся, только начав свою речь. В толпе послышались смешки. — Настали тяжёлые времена, но у нас появилась надежда!

Я подумала, что прибыла очень вовремя, но на полушаге к площади застыла, дослушав только начавшуюся речь.

— Я нашёл способ решить все наши проблемы. Гнездо тараканов зачищено, трупное чудовище так же убито. Вы можете быть уверены, что и с предателями я разберусь, так что…

Я плюнула себе под ноги. Пусть забирает, что хочет. Наш договор всё равно ему придётся выполнить. Даже если все лавры достанутся не мне, я получу свою главную награду, а что будет со всеми этими дурачками, меня не касается. Интересно, сколько раз это нужно про себя повторить, чтоб по-настоящему поверить?

Бар выглядит полумёртвым. Стихший, ведь почти всё население города выслушивает бредни вождя. Если им это поможет, так пускай. Жизнь людей улучшится, всё было не зря. И риск жизнью оправдан как-никак. Я всё-таки генерал Бирюзовой армии, я давала присягу перед тысячами граждан Венеры.

Бармен устало водит глазами по своему заведению. Я была тут одна, но никакого внимания не получила от него. Медленно подошла и уселась на прежнее место, словно его охраняли каждый раз для моей высокопоставленной задницы. Тишина сводит с ума, я стукнула по стойке кулаком. Бармен вздрогнул и тут же подскочил, не сразу узнав во мне меня.

— Как обычно?

— Как обычно.

Малейшая приятность, меня запомнят хотя бы так. Я опрокинула первую рюмку и тут же попросила налить вторую. Желудок больше не протестовал, осознав, что ни к чему это не приведёт. В животе словно органов больше не осталось, алкоголь провалился в пустое тело, осев где-то в районе копчика. Вторую порцию я не торопилась выпивать, глядя на перламутровую плёнку этой отвратительной настойки.

— Чем занят после смены? — я спросила как бы между делом.

— Сном.

Ответ меня удовлетворил, мы словно связали наши мысли без обмена словами. Люди постепенно наполняли бар. Глупая речь вождя закончилась, подействовав на каждого по-разному. Кто открыто ругался, кто хохотал на всё помещение. Некоторые всерьёз обсуждали храбрость беззубого труса в башне. Я выдавила неловкую улыбку, подняла голову и выпила вторую порцию. Этот Отсчёт уже надоел до скрипа челюстей.

Люди мелькали как тени на случайном свету. Лица словно одинаковые, тела не отличаются друг от друга. Ходят по одинаковым траекториям, произносят одинаковыми голосами одинаковые реплики. Одна я сидела, хотя бы полностью одетая, за барной стойкой, пока остальные прижимались к друг другу грязной кожей и обсуждали всякие глупости.

Бармен метался с одного конца стойки к другому, и так бесконечное количество раз, пока мой ВЕРИ-СМАРТ не загорелся, перейдя в ночной режим. Бар постепенно пустел, а я была наполнена почти до краёв. Не считала, сколько выпила, только по примерным ощущениям ориентировалась в глубоком опьянении. Не вырвет, нечем, и можно бы спокойно пить дальше, но я остановилась. Руки дрожали, колени гнулись в разные стороны. Побаиваюсь встать со стула. Возможно, я охмелела куда сильнее, чем думаю.

— Они все ушли.

Я слишком резко подняла голову. Тяжесть перекатилась от лба к затылку, треснув черепушку до утраты чёткости зрения.

— Угу.

Это всё, что я выдавила. Слезла со стула и прилегла половиной тела на стойку, пахнущую чистотой. И как этому парню удалось так отдраить все мерзкие вкусы и запахи?

Нежные прикосновения к бёдрам, я кокетливо хихикнула и попыталась обернуться в ожидании поцелуя, но он поднял мою руку, опёр меня на своё плечо и медленно повёл в другой конец бара. Там виднелась дверь, прячущаяся под тусклым красным светом. Я попыталась лизнуть бармена в щёку, но тот вовремя отвернулся и недовольно хмыкнул.

— Отъебись.

Я не обиделась, сохранив остатки интеллекта и эмоциональной устойчивости, но внутри, конечно, застрекотало детское недовольство. Это ещё не отказ, вот только предпосылки скверные. Сегодня не только хочу напиться до беспамятства, а также неплохо бы и уснуть в тепле. Хочу пот, слюни, все самые вкусные жидкости мужского тела. И пусть они напомнят мне о тараканах и настойке, я всё равно буду знать, что это часть чего-то более красивого. По крайней мере бармен точно симпатичнее большинства тех, кого я встретила за эти Отсчёты в городе.

Он уложил меня на мягкую кровать. Попытался снять мои сапоги, но без сигнала от костюма и Элис ему это не удастся. Покряхтев, он бросил затею, тем более словив мой зловредный смех. Вместо сапог принялся за молнию костюма, и та тоже не поддалась. Сдавленно и в некотором роде сексуально выругавшись, он аккуратно толкнул меня в сторону, лёг на краю кровати и повернулся спиной.

— Спишь?

Я провела пальцем по его голому торсу. Худощавый, но с точёными рельефами на животе, плечах. Он вздрогнул, даже зарычал.

— Хочу спать. Завтра тяжёлый день.

Он будто не про свой Отсчёт говорил, а про мой. При этом использовав давно забытое определение двадцати четырём часам. Такой надменный, весь из себя и себе на уме. Противный. Я ущипнула его за лопатку, и он резко обернулся, уставившись прямо в мои глаза. Отсюда почти не видно его лица, лишь зубы блестят в полумраке.

— Петтинг, и ты отваливаешь от меня. Договорились?

— По рукам. Приступай.

Мне захотелось пожать его ладонь, но он тут же скользнул к моим бёдрам, встретив пальцами плотную защиту моих органов.

— Сними сама. Я понятия не имею, как сдирать с тебя эту хуйню.

Ругается всё ещё, но милая хрипотца