Лара неверующие таращит на меня глаза.
— За что?
— За дело, — хмурюсь, вспоминая его слова.
Нет. Этого ей знать точно не нужно. Достаточно того, что ей пришлось терпеть его выходки.
— Поверить не могу, — рассеянно проводит рукой по волосам.
Мне не хочется передавать ей слова отца, но я должен. Я бы предпочёл, не втягивать ее в эту историю, но, боюсь, от меня ничего не зависит.
— Отец просил тебя завтра зайти к нему.
— Меня?
Вот теперь она выглядит напуганной. Просто прекрасно! Я прям знаю, как успокоить девушку!
— Тебе не о чем беспокоиться, — заверяю.
Конечно, мои слова её не убеждают. Вообще-то, я заметил, что она может достаточно неплохо себя накрутить.
— Лер, посмотри на меня.
— Мм?
Подойдя к ней, пальцами поднимаю ее подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.
— Я обещаю. Тебе не о чем беспокоиться. Хорошо?
Почему-то Лера перестает дышать, а щеки становятся пунцовыми. Она робко кивает, спеша от меня отстраниться.
— В чем дело?
И тут я понимаю в чем! Она косится на мой торс. И ей определённо точно нравится то, что она видит!
Криво улыбнувшись, становлюсь в более выгодные позу и напрягаю пресс.
— Что-то не так? — соблазнительно прикусив губу, невинно интересуюсь.
Мне даже отсюда видно, как она сглатывает. А смотрит и вовсе так, словно хочет меня облизнуть. Или у меня окончательно поехала крыша, и я выдаю желаемое за действительное. Но даже если это игра моего воображения, то, Господи, пожалуйста, пусть она продлится как можно дольше!
— Я в душ!
Лопушкова буквально срывается с места, хватает полотенце и косметику, после чего стрелой вылетает из комнаты.
Эти ее горящие глаза… Она хочет меня. И теперь, у меня есть шанс. Я уверен.
Что ж, Сэм, придётся нам с тобой решить этот вопрос, потому что я намерен заявить о своем интересе.
Глава 20
Лера
Когда Зайцев сказал что подрался с Иваном Петровичем, я точно не ожидала что у него будет сломан нос. Сегодня не было глупых комплиментов, неуместных поглаживаний и прочей мерзости. Возможно, я бы этому обрадовалась, если бы не предстоящий визит к главному.
Господи, что там вчера стряслось?
И при чем здесь я?
Плакала моя надежда стать сайдкиком! Знаю, Зайцев велел мне не переживать, но, скажите мне на милость, как? Как я могу не переживать?
А если босс скажет, что, мол, плохо я его сыночка воспитываю? Это будет крах всему!
Но, знаете, я готова стоять за Сашку до последнего! За эти пару недель он изменился! Правда!
Он классный парень. Забавный, добрый, обаятельный, а еще он может заставить меня смеяться в голос и… И хотеть его.
Да. Каюсь. Мне он интересен. Что, впрочем, неудивительно. Может быть, я и скромница в постели и не самый раскрепощенный человек, но это не значит, что я не могу желать и хотеть. И, поверьте, мои фантазии далеки от приличных.
Постоянно думаю…
Какого это было бы с Зайцевым? В нем столько темперамента, живого интереса и он абсолютно лишён предрассудков.
Вероятно, мне стоило бы думать о Сэме. Ну хотя бы, потому что именно с ним я хожу на свидания. Вот только Сэм не занимает мои мысли и сны. Меня не тянет к нему магнитом.
Это мистика. Ведь он тоже невероятно сексуален, но Саша… Он просто более «свой». Доступный. Лёгкий. С ним я не задумываюсь нужно ли мне поправить локон, чтобы он не торчал. Могу глупо шутить и хихикать, как самая настоящая гиена. Не то чтобы Сэм, что-то от меня требует… Нет, конечно. Он потрясающий. Но, когда я с ним рядом, мне кажется, будто все думают: «Что этот красавчик делает с этой девчонкой?»
С Зайцевым я точно так не думаю. Мне хочется его или убить, или… Или поцеловать!
Он прав. Я лицемерка. Ведь мне очень, очень понравилось. К черту! Я в восторге!
Вероятно, мне стоит прекратить давать надежду Сэму. По крайне мере до тех пор, пока все мои мысли занимает совершенно другой человек.
Отнесся срочные документы на подписи, я поднимаюсь к Александру Александровичу. Анастасии Федоровны на месте нет, поэтому я подхожу к двери и несмело стучу.
— Входите, — слышу мужской бас и, клянусь, чуть ли не писаюсь в штаны от страха.
Ну вот и все…
Набираю побольше воздуха в легкие, выпрямляю спину, нерешительно нажимаю на ручку и толкаю дверь.
Босс сидит за столом и пьёт кофе, просматривая утреннюю прессу.
Пройдя вглубь кабинета, присаживаюсь на стул напротив.
— Валерия, доброе утро! — довольно дружелюбно меня приветствует, отчего я немного расслабляюсь. Ровно до того момента, пока он не откладывает газету и не устремляет свой взор на меня. — Вы уже догадываетесь, почему я попросил вас прийти?
— Ну… — мямлю. Соберись тряпка! — отчасти. Саша попал в неприятности, я не уследила. Полагаю, поэтому.
— Что?
Что ж, по крайне мере мне удалось его удивить…
— Саша вам ничего не рассказал?
— Эмм…
— Я знаю, о вашей ситуации с Иваном Петровичем, — мягко произносит. — Мне жаль, что вам пришлось терпеть подобное, и прошу прощение за своего сотрудника. Это недопустимо, — он сводит брови к переносице, а в глазах отражается неподдельное сожаление.
Вот тут я впадаю в ступор.
Что, простите?
— Валерия, я знаю, что не могу просить вас о подобном, но все же мне придется.
О. Боже. Мой.
Меня сейчас уволят!
В предобморочном состоянии киваю головой, хотя глаза уже начинают пощипывать.
— Мы не
