ни о какой брачной ночи и речи не будет. — Тут он тяжело вздохнул и продолжил: — Так что я на твоём месте не торопился бы.
— Поэтому расходитесь по разным спальням, — сурово сказал дедушка.
Предложение мне категорически не понравилось. У нас должна быть общая спальня. Мне вообще, может быть, страшно оставаться одной после всего, что сегодня произошло.
— А что тогда Франсина будет докладывать Фаро? — сделала я ещё одну попытку. — И что будет, если допросят остальную прислугу? Они скажут, что наш брак — фикция.
Дедушка посмотрел на призрака, тот — на него.
— А ведь девочка права, Робер, — заметил Франциск. — Так-то любой целитель сможет это сказать, с Фаро станется притащить его прямо сейчас.
И ровно после этих слов призрака я зевнула, только сейчас почувствовав, как устала. Словно мне требовалось лишь подтверждение моей правоты, после чего я сполна ощутила, что всё тело ломит, горло болит, а в голове самая настоящая вязкая каша, которая мешала уже не только связно мыслить, но и говорить. Я прислонилась к Шарлю и приложила все силы, чтобы не уснуть прямо здесь и прямо сейчас.
— Отправляйтесь в дом в столице, — наконец решил дедушка. — Немедленно. Посидите там безвылазно пару дней, пока всё не успокоится.
Шарль кивнул так, что моя голова тоже дёрнулась, и потащил меня к телепортационной.
— А ну, стоять! — неожиданно рявкнул призрак так громко, что в моей голове даже что-то прояснилось. — Робер, ты сдурел?
— Вы о чём, Ваше Величество?
— О чём, о чём, — проворчал Франциск. — Сразу видно, хочешь нашим молодожёнам всё испортить. Есть они там что будут, а? Друг друга? Хорошенькое начало семейной жизни.
— Положим, там что-то должно быть на кухне в стазисе, — неуверенно припомнил дедушка.
— А если нет? Эх, Робер, Робер… Ладно, мажонок тебе не по нраву, но о родной внучке мог бы побеспокоиться. Единственной, между прочим. Если бы не я, так и отправил бы их на голодную смерть. А ведь мне еда не нужна, но поди ж ты — о важных вещах не забываю, в отличие от некоторых, которые гордятся, что мозги не растеряли.
Дедушка устыдился, вызвал Франсину и поручил ей как можно быстрее собрать для нас с Шарлем корзину продуктов. Рядом с ним вился Франциск и постоянно подсказывал, что нужно туда положить. Предложения закончились быстро, а энергия у призрака — нет, поэтому, когда экономка, заинтригованная поручением, ушла, Франциск заявил:
— А ещё мы не проинструктировали молодых на предмет той самой первой брачной ночи, которая им предстоит.
— Они будут спать по раздельности, — с нажимом сказал дедушка и выразительно посмотрел на Шарля.
— Это сегодня. А завтра у них появятся другие желания. — Призрак потёр руки, тоненько захихикал, подлетел к Шарлю и начал ему что-то шептать на ухо.
Неправильный какой-то инструктаж, односторонний. Но, пожалуй, инструкций от Франциска я бы и не хотела. Их должна давать какая-нибудь близкая мне дама. Тётя, например. Но инструкции от тёти наверняка прибудут только вместе с тётиной подругой, так что лучше обойдусь без них. Уверена, тех, что получит Шарль, нам хватит на двоих.
Франсина притащила огромнейшую корзину, держала она её с трудом и сразу же с облегчением передала Шарлю. Улыбалась она при этом так сладко, что подвох заподозрила не только я.
— Робер, там к днищу следящий артефакт пристроен, — забеспокоился Франциск. — Отдери немедленно. Нечего Фаро подглядывать за моими потомками.
Дедушка набросил полог от прослушивания и ехидно ответил:
— Теряете нюх, Ваше Величество. Там не один артефакт, а три, и подглядывать через них невозможно, только через один можно будет подслушивать.
— Подслушивать Фаро тоже не дадим, — ничуть не устыдился Франциск. — Отдирай все три. Нечего Совет развлекать, пусть лучше по театрам ходят, поддерживают шамборские театральные труппы. Всё бюджету прибыль. Хотя что я переживаю за шамборский бюджет? Нам же с него ничего не перепадёт.
Он загрустил. Даже перо на шляпе обвисло.
— Давайте я всё в пространственный карман закину? — Я не удержалась и широко зевнула, хотя и успела прикрыть рот рукой. — Оттуда никакие следилки и прослушки не работают. Можно с корзиной, можно без. А то вы пока артефакты дезактивируете, Франсина новые притащит. И я усну прямо здесь в кресле.
Сразу после этих слов я активировала перстень. Шарль опустил туда корзину, пока дедушка с Франциском не придумали что-то ещё, и мы двинулись в сторону телепортационной.
— Разберётесь там, — напутствовал дедушка. — Артефакты, конечно, работают, но мало ли. Что-то могло испортиться за столько-то лет. Но не всё. Чтобы из дома не выходили, пока я не разрешу. Если вдруг заскучаете, там хорошая библиотека.
— Робер, они долго ещё вдвоём не заскучают, — уверил его Франциск и опять что-то зашептал на ухо Шарлю, который мечтательно заулыбался.
Хорошо, что мы наконец пришли. Я поцеловала дедушку в щёку, отчего у него подозрительно заблестели глаза, а призраку помахала рукой, что приняла на свой счёт Франсина, провожавшая нас до самого телепорта, поэтому неуверенно помахала рукой в ответ. После чего наконец мы воспользовались переходом и оказались в столичном доме.
— Где здесь спальни? — спросил Шарль.
— Понятия не имею. — Я опять зевнула, но скрывать этого не стала. — Но помню в гостиной такой замечательный диванчик…
Туда я и направилась, как сомнамбула. Шарль что-то говорил, но я его уже не слышала: мною завладела одна-единственная мысль. Я настолько хотела спать, что даже думать ни о чём больше не могла. Поэтому стоило моей голове опуститься на пружинную мягкость дивана, как глаза сразу закрылись и меня поглотила темнота.
Проснулась я, когда за окном было совсем светло. И проснулась не в гостиной. Я с недоумением разглядывала незнакомую обстановку и широченную кровать, в которой лежала, пока не поняла, что это Шарль меня сюда перенёс с дивана. Богиня, а ведь из-за меня он остался без ужина, так как из пространственного кармана вчера ничего не достали. Я подскочила на кровати и обнаружила, что Шарль меня не только перенёс, но и раздел — не полностью, до нижней рубашки, но всё-таки. Самого его не было ни видно, ни слышно. И вообще, в доме стояла такая тишина, что казалось: кроме меня, тут больше никого нет. Проверять это в полураздетом виде я была не готова,
