Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Кайдо сделал шаг вперед и обнял его со спины, а когда отпустил, выплеснулась кровавая паутина, и нежные листочки Древа стали блестящими и алыми.
Игорек медленно осел на край ямы, зажимая пальцами шею, с которой сползала, накреняясь вбок, беловолосая голова. Костры взвизгнули, выбросив наверх тучи пепла и искр.
Тело медленно обрушилось в яму, и Крис разжал ладонь. Монетки запрыгали по комьям земли, увлекая их за собой, и вскоре могила закрылась полностью, словно зашитая рана, и даже шрама не осталось. Напоследок Крис начертил на ней одному ему известные знаки и сказал вполголоса:
— Твои пароли действительны только в Запределье…
Кайдо посмотрел на свои руки и опустился возле Древа. Крис сел рядом — спиной к спине.
Молча, неподвижно Законник провел ночь под Древом Жизни вместе со своим мечом, на кромке которого еще дымилась кровь. В темноте угасающие костры светились, как прищуренные глаза. Белесые призраки поднимались из-под земли и бродили туда-сюда, не приближаясь. Туман шел от леса, таща за собой горький запах хвои, позже — утренней свежести. Кайдо поерзал, вынул из кармана колоду и выложил карту.
— Солнце, — сказал он, рассматривая витиеватые лучи на кусочке истрепанного картона.
Потом костры угасли окончательно, а из-за кромки поля показался огненный край поднимающегося солнца.
— Так и есть, — хрипло сказал Кайдо. — Оно вернулось.
— Значит, лето все-таки наступит, — отозвался Крис.
— Ты знал, что так будет, с самого начала?
— Нет, — покачал головой Крис. — Меня просто когда-то провели точно таким же путем, но повтор я узнал только к середине. Были некоторые несовпадающие детали…
— Кто провел? — с удивлением спросил Кайдо. У него в голове не укладывалось, что кто-то мог быть выше Законника.
— А кто подарил мне карту метро? — спросил Крис.
Под лучами солнца зазолотились купола церкви, и Крис смотрел на них, смотрел внимательно и благодарно, а потом вдруг болезненно дернулся, словно его полоснули лезвием по глазам.
— Вот и все, — устало сказал он, поднимаясь.
Кайдо тоже встал и мрачно уставился на него, угловато держа плечи.
Туман пополз между ними, смешиваясь с дымом погасших костров.
— Прощай, — сказал Крис, глядя куда-то вдаль. — Ты мне не нужен.
И его плечи тоже согнулись, а руки бессильно повисли.
Кайдо задрожал от обиды, но смолчал. Наклонился и в последний раз подставил затылок под ладонь своего хозяина. Крис медленно сжал его волосы, ощущая кожей твердую драгоценную рукоять.
* * *
Телефон звонил. Мелко дрожа, подпрыгивала трубка, в черном лоснящемся боку отражалось голубоватое светящееся зеркало.
Крис поднялся, откинув верблюжье одеяло, и побрел по комнате, натыкаясь то на трельяж, то на уголок столика. Следом топал невидимый негритенок.
— Свечи, — шепнул ему Крис.
Свечу негритенок снял с подоконника, на котором теперь стоял еще и плетеный горшок с растением, листья которого напоминали лиловых бабочек, а цветы — сонных эльфов, медленно кружащихся на шелковых зеленых нитках.
Сонные эльфы встрепенулись и снова опустили крылья. Свеча зажглась и круглым шаром поплыла следом — в прихожую.
Крис сел на пол и прижал трубку к уху.
— Криспер Хайне, телефон доверия.
Под ногами его сворачивались в трубки листы с записями прежних вызовов. Их было так много, словно сумасшедший библиотекарь распахнул двери хранилища и вышвырнул бесценные рукописи вон.
— Посмотри, — сказал ломкий женский голос. Крис посмотрел, и увидел в зеркале напротив куклу, прижавшую ладошки к стеклу — изнутри. Лицо куклы, фарфоровое, бело-розовое, пересекал резаный шрам рта.
На груди куклы зияла проломленная дыра. Вокруг нее висели разорванные кружева.
— Хороша? — шепнул голос.
Крис отложил в сторону лист и маркер.
— Он дал мне жизнь, и он же ее отнял, — сказал голос, а кукла прильнула к зеркальной глади, и ее выпуклые глаза очутились в прихожей.
— Он отнял у меня мое прекрасное сердце.
Негритенок выглянул и вдруг с быстротой кошки ринулся за спину Криса и там замер, робко вцепившись холодными деревянными лапками в его плечо.
— Мое прекрасное, доброе сердце.
— Юля, — мягко сказал Крис.
— Неужели он думал, что стоит сказать: извини, так получилось, — и все будет прощено?
— Чего ты хочешь на самом деле? — спросил Крис.
Кукла отпрянула. Зеркало снова заволокло. Свеча погасла, и трубка выдохнула:
— Скажи моей сестре, что взрослые иногда врут… и я не умерла, просто теперь смогу приходить только ночью. И приходи! Приходи к ней каждую ночь, пока она не вырастет!
— Хорошо, — согласился Крис. — Я твоя служба доверия, Криспер Хайне.
А потом он вышел в летнюю, пахнущую уснувшими деревьями ночь, сел в поджидавшее такси и думал о том, что когда-то в детстве смастерил шкатулку — приладил дощечки одну к другой, оковал железом и настроил в ней жизнь маленьких забавных лягушат, которых накрыл прозрачным тонким стеклом. Лягушата под музыку работали крошечными тяпочками, сходились и расходились в реверансах, брались за маленькие мечи и копья, ели ложечками из расписных мисочек… а потом стекло треснуло, осыпалось, и осколки, обрушившись вниз, наполнили шкатулку кровью, потому что оказалось — лягушата были живые, и их сердечки бились жадно и быстро…
Крис смотрел за окно. Где она теперь, эта шкатулка? Затерялась в болотах, упала на полки магазина, поселилась на чьем-то чердаке? Где бы она ни была, он надеялся, что не найдется человека, который сможет взять ее в руки.
Над ним и над городом под кроной погибшего старинного Древа ютилась чаша черного неба, а еще выше — красные пустыни, опаленные жаром. Пустыни, по которым бродили гигантские черепахи, а солнце висело над красным шпилем башни.
Черная река забвения обвивала пустыню, словно лента — шейку капризной дамы, и дыхание этой дамы северным ветром опаивало спящий мир, а сама она, успокоенная новым гостем, умиротворенно прикрывала кроваво-красное око. На смену ее неловким попыткам вернуть прежнего любимого Законника пришел истинный Вершитель — такой же, как и много сотен лет назад, стиснувший зубы от боли и понимания, закаленный собственной гибелью, сделавший единственно правильный выбор.
Запределье вглядывалось в него внимательно, нежно — и в мальчишеских чертах пробуждало и поднимало прежние черты Законника, и ими заменяло человеческие, мягкие. Из клетчатого кусочка ткани плело полог и ложе, чтобы не забыл, чтобы помнил.
Запределье обнимало его жаром красных крыльев, ласково согревая и даря ему бессмертие — сохранить его, удержать его, чтобы не оставил в одиночестве, не ушел… не понял, насколько он бесполезен.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
