и вообще не пошел в Дзюкай. К чему тратить время на отвлечения, если до главного организатора убийства Кобо было рукой подать?
Его пленные ямабуши безропотно следовали за ним, мчась по краю леса, обегая границу Товабары, и направляясь прямо к водопаду Камитаки. Тоши называл их охотниками на ками, а Хидецугу все больше и больше нравилось представлять, что они были хищниками, преследовавшими особую, опасную жертву, загоняющими ее в ее логово перед тем, как нанести смертельный удар.
Хидецугу был одет в свой боевой доспех, металлические пластины на плечах и вокруг талии, в огромных руках он сжимал свою массивную дубину. Теперь он был трезв, здравомыслящ, и сконцентрирован. Он бежал, и биение его сердца постепенно становилось все громче, ускоряя пульсации в груди и в мозгу. Он чувствовал, как ярость вздымалась в нем красным туманом, затмевающим мысли и пожиравшим остатки терпения.
В такие времена, между приступами убийственной ярости и необузданной злобы, он понимал, что изменился. Смерть Кобо расстроила долгосрочные планы, которые он вынашивал уже несколько десятилетий, лишив его удовольствия от тщательно спланированного и исполненного гамбита. С правильным учеником, Хидецугу мог убивать ками и мёдзин по одному, скармливая их в свою очередь своему óни. Теперь же он вновь был один, вынужденный самостоятельно браться за оружие и напрямую управлять своими живыми инструментами в служении его демоническому покровителю.
Конечный результат будет таким же, каким и всегда был задуман: Хаос будет пожирать всех его жертв. Без Кобо, Хидецугу просто отказался от варианта выжить и служить своим демонам как можно дольше. Его óни придется довольствоваться тем изобилием, что о-бакемоно запланировал подать ему одним махом. То, что Минамо и Оборо будут в процессе стенать от ужаса, доставляло особое удовольствие его черному сердцу.
Его ямабуши не отставали от него, двигаясь бесшумно среди деревьев. Когда Огры выходят на охоту, они воют и ревут, и рычат от наслаждения, приближаясь к жертве. Ямабуши бежали, стиснув зубы, с пустыми глазами следуя за Хидецугу, куда бы он ни свернул.
Дважды за свое путешествие на них нападали враждебные ками. Сам Хидецугу с духами не сражался, но наблюдал за тем, как его охотники оттачивали свое искусство. Они были быстры и смертоносны в бою. Их эффективные и молниеносные заклинания разрывали разъяренных ками на пульсирующие куски. Он был крайне доволен, а его óни лакомился этими странными аперитивами по пути к основному блюду.
Огр выбежал из-за деревьев на берег озера. На воде движение было не плотным. Три четверти залов для медитаций, покоящихся на столбах воды, были наполнены умиротворенными мужчинами и женщинами, погруженными в глубокую концентрацию. В небесах над восточным горизонтом был едва заметен полумесяц.
Хидецугу ухмыльнулся, глядя на изогнутую дугу серебристого света. - Прости меня, брат по клятве, но я не видел смысла ждать.
Ямабуши остановились за его спиной, ожидая следующей команды. Хидецугу взмахом руки приказал им отступить к деревьям. Крупный паром приближался к берегу. Хидецугу скользнул в воду, присев так, чтобы на поверхности была видна лишь его огромная голова с костяным гребнем.
Паромщик, орудуя веслом, напевал себе под нос веселую песенку о женщинах, которых он встречал в разных гаванях. Хидецугу подождал, пока его лодка не подплывет почти к самому причалу, и погрузился под воду целиком.
За пару мощных гребков он подплыл под баржу, остановился под ее центром, уперся ногами в илистое дно озера, и потянулся вверх, пока не коснулся киля.
Хидецугу напрягся, толкая лодку вверх со всех сил своих могучих рук и ног. На мгновение, все судно поднялось над водой. Хидецугу продолжал поднимать баржу, от напряжения он взревел, взбивая воду вокруг себя в пузырчатую пену. Его голова показалась над поверхностью, и его рев разнесся по озеру.
Паромщик закричал и выпрыгнул за борт. Не выдержав собственного веса, балансирующий на плечах огра деревянный киль треснул пополам в руках Хидецугу, и обе половины крупной баржи рухнули снова в воду с огромным всплеском.
Разъяренный от утраты груза, Хидецугу бросился к куску баржи, ближайшему к пристани, и подтащил его к себе. Он завел свои громадные руки под обломок и напряг их, вытаскивая его из воды и взваливая на плечо. Огр на мгновение замер, выплюнул каскад воды изо рта, и пробурчал заклинание. Оранжевое пламя окутало его голову, и Хидецугу швырнул обломок баржи на середину озера.
По пути, грубый снаряд влетел в опорный гейзер, обрезав колонну, и взорвавшись во вспышке жаркого пара и пламени. Волшебное пламя разделило водяную колонну, и верхняя ее часть рухнула, подобно поваленному дереву. Люди, находившиеся в комнате для медитации, закричали за мгновение до того, как та рухнула в озеро. Небольшое помещение разлетелось от удара о воду и практически мгновенно утонуло. Никто из находившихся в медитативном зале, не всплыл из-под его обломков.
Хидецугу повернулся к оставшемуся куску баржи, широко растопырив пальцы у груди. Огры были детьми гор, окутанных магией огня, и их шаманы слыли одними из наиболее могущественных магов Камигавы. Массивный пламенный шар вспыхнул между ладоней Хидецугу, и его красновато-оранжевый свет отразился в глазах огра.
Шар огня метнулся вперед. Он угодил в самый центр обломка лодки и взорвался. Орошаемый обугленными кусками дерева и горящими обломками, Хидецугу громогласно захохотал из самого сердца созданного им инферно.
- Еще! – Кричал он. Волны вокруг были достаточно большими, чтобы смыть его, но он стоял, как вкопанный. – Мне нужно еще, прежде чем я скормлю вас своему богу!
Он сжал пальцы, создавая еще один огненный шар. Перед тем, как швырнуть его, он повернулся и позвал своих охотников.
- Сейчас, - крикнул он, и его голос был пронизан яростью. – Сейчас мы убьем их всех! – Клеймо хёдзан зашипело и задымилось, охватывая грудь Хидецугу сладостной агонией. Он обнажил свои кошмарные клыки.
Без единого звука маги с мертвыми, стеклянными глазами выбежали из-за деревьев. Хидецугу швырнул огненный шар и ударил своими громадными кулаками вниз, сквозь толщу воды, глубоко в ил на дне озера.
Вся поверхность озера вздрогнула, и Хидецугу триумфально взревел.
* * * * *
На причале у подножья академии отряд гостей из воинов кицунэ и людей стоял в ожидании. Корпус учеников лучников и магов стоял на ступенях напротив них, но между двумя вооруженными группами не было напряжения. Все они были лишь солдатами, ожидавшими, пока их командующие вели переговоры.
Гости отказались от всех предложений еды и воды на закате, предпочтя довольствоваться собственным провиантом и не желая показывать слабость перед хозяевами академии. Люди Конды
